В тайге ночи тёмные - страница 4

— Я говорил с Курковым, — тотчас выполнил приказ, — он сейчас там. По предварительным данным ошибка оператора. Бригадир посадил в харвестер[1] щенка двадцатилетнего, тот не справился. Итог ты знаешь.

— Какие еще версии?

— Техническая неисправность машины, что маловероятно. Я лично контролировал поставку, этот хер Белицкий получил в распоряжение три новых харвестера. Отлаженных и настроенных.

— В любом случае вина наша. Оператор выполнял задание бригадира. Через час я вылетаю туда.

— Надолго?

— Как получится. А на тебе все мои запланированные встречи, — поднялся из-за стола, — и где Варич? Вечно где-то шатается эта дура.

— Зато красивая, — усмехнулся.

— Толку-то.

В этот момент дверь открылась, и в переговорную вплыла улыбающаяся от уха до уха секретарь Лидия с подносом в руках, на котором стояли три чашки кофе.

— Где тебя черти носили? — процедил Соколов. — Ты за этим гребанным кофе в Колумбию летала что ли?

— Простите, Евгений Федорович, кофемашина забарахлила.

— Закажи билеты до Кемерово, — испытал очередной приступ раздражения.

С некоторых пор секретарши вызывали у него стойкую неприязнь, но без них как без рук. За четыре года сменил штук тридцать, все чем-то не устраивали. Конкретно эта уже не просто не устраивала, а адски бесила своей медлительностью и безмозглостью, одно в ней было терпимо, на нее мужики велись. Частенько присутствие Лидии во время переговоров благоприятно сказывалось на процессе, собственно, переговоров. Но пришла пора и с ней расстаться. Как вернется, уволит эту курицу к чертям собачьим.

— Хорошо, — снова расплылась улыбкой, — Кирилл Федорович тоже летит? — перевела масленый взгляд на Соколова младшего.

— Нет. Кирилл Федорович останется здесь за главного.

Через два часа Евгений был уже в аэропорту. И пока ждал посадку, не переставал созваниваться с Курковым — главным по технике безопасности. Все-таки ошибка оператора. А как результат — один рабочий погиб и два в тяжелом состоянии. За десять лет ни разу подобных случаев не было, но, как известно, все случается впервые.

Следующие четыре часа полета провел в полудреме. Надо было хотя бы немного отдохнуть, но голова раскалывалась так, причем с самого утра, что ни коньяк не помог, ни лошадиная доза аспирина, ни снотворное. А когда сознание погружалось в состояние болезненной дремы, перед глазами возникала та самая, которая исчезла из его жизни слишком внезапно и с концами.

— Твою ж, — протер глаза, после чего посмотрел в иллюминатор, за которым густые облака кучковались причудливыми гроздьями.

Пытался ли отыскать ее? Пытался, но не вышло при всех его связях. Первое время с ума сходил от этого бессилия, от злости, потом вроде смирился, перестал искать, постарался выбросить из головы. Не вышло. По сей день воспоминания о ней, о том утре, когда последний раз поговорили, дергают за нервы. А сейчас, когда летит в её родной город, треклятые воспоминания одолевают с новой силой.

Приземлившись, Соколов немедленно отправился в центральный офис, расположившийся в пригороде, где его и встретил Курков.

— Евгений Федорович, — пожал руку боссу. — Собрать народ?

— Это еще успеется, летим сразу на лесоповал, — всмотрелся в хмурое небо. На высоте в десять тысяч метров небо всегда идеальное, а тут…

— Я бы не советовал. Погода испортилась. Час назад мы возвращались, уже стоял густой туман.

— Да срать я хотел на твой туман. Можно подумать первый раз летим в непогоду.

— В таком случае без меня. Я должен еще составить протокол, отчитаться перед областными и как можно скорее.

— Без тебя так, без тебя, — махнул рукой. — Там ребята еще работают?

— Да. Все на месте. И оператор, и этот долбодемон бригадир.

— Хорошо.

И Сколов направился на вертолетную площадку. Туман действительно сгустился.

— Приветствую! — забрался в кабину, взял наушники.

— Доброго дня, Евгений Федорович, — отрапортовал пилот.

— Готов?

— Как вы скажете. Я бы не стал подниматься, не те погодные условия.

— Давай, давай… не дрейфь. Твоя зарплата прямое доказательство твоего мастерства.

— Понял, — нехотя усмехнулся, после чего запросил данные диспетчера, — взлетаем.