В темном-темном лесу - страница 19

Сфера моего влияния — южное княжество и южная же магическая граница, потому в «приятелях» у меня имеются не только сельские колдуны, но и столичные. Дружим мы крепко, а друзьям, как известно, нужно помогать.

…Топать до Одрина пешком не хотелось, поэтому я перенеслась к его крепостным стенам порталом. Дабы не привлекать к себе лишнего внимания, накинула перед отправкой личину, а потому городские ворота перешагнула в образе кругленькой благообразной старушки в стареньком опрятном сороке.

До дома княжеского колдуна шла неторопливо, наслаждаясь погодой и столичной суетой. Я хоть и живу относительно уединенно, а городской шум очень и очень люблю. Крики уличных торговцев, скрип повозок, топот лошадиных копыт и возгласы местных сплетников сливаются для меня в одну веселую многоголосую песню, слушать которую — одно удовольствие. По улицам княжеской столицы бродить тоже весьма приятно — дороги ее аккуратно вымощены ровными камнями, дома чисты и нарядны (по крайней мере, на центральных улицах точно. На окраинах, конечно, все выглядит совсем иначе), палисадники душисты и ухожены.

Когда до высокого каменного забора, скрывавшего нужное мне жилище, оставалось несколько минут ходьбы, я отправила Ивану Никифоровичу ментальный сигнал — чтоб потайную калитку открыть приказал, а еще лучше, оставил на время свои важные дела и вышел мне навстречу сам.

Последнее предложение чародею явно понравилось больше — стоило мне приблизиться к его дому, как оказалось, что вдоль ограды уже маячит знакомая долговязая фигура, укрытая пологом невидимости.

Это и понятно — дело-то у нас деликатное, а княжеский маг — фигура очень заметная. Одна его внешность чего стоит: высокий, жилистый, с длинной седой бородой, крупным носом и цепкими серыми глазами. Как нарядится в свою форменную мантию — вылитый звездочет из древних легенд.

Я с невозмутимым лицом прошла вдоль забора, а потом ловко скользнула под магический полог.

— Здоров будь, Иван Никифорович.

— И тебе здравствовать, Гликерия Афанасьевна, — улыбнулся старик. — Спасибо, что откликнулась на мой зов.

— Было б за что. Рассказывай, что стряслось-то?

— Может, прежде в гости зайдешь? Чайку выпьем, варенья свежего попробуем? Негоже на пороге дела обсуждать.

— Не серчай, Иван Никифорович, а только рассиживаться мне у тебя некогда, — покачала я головой. — Сам понимаешь, забот и хлопот мало никогда не бывает.

— Понимаю, — кивнул головой волшебник. — Тогда пошли потихоньку к дому нашего пациента, а я тебе по дороге все и расскажу.

— Так будет лучше всего.

Не снимая полога мы неспеша пошли вперед вдоль городских построек. Сразу же стало понятно — Никифорович ведет меня в самый богатый район Одрина, туда, где располагались столичные дома знатных вельмож.

— А случилось у нас вот что, — начал рассказывать старый чародей. — Проклятый наш — сынок второго княжьего советника. Парень он, в целом, неплохой, умом тоже, вроде бы, не обделен, однако избалован до нельзя, сызмальства привык, что все его капризы тот час же исполняются. Один он у отца с матерью, залюбили они его — страсть. Детина он теперь взрослый, а своевольный и озорной. То в карты в пух и прах проиграется, то забавы ради в окно к какой-нибудь девице средь бела дня влезет, то дебош в трактире устроит. А тут на днях перебрал с дружками хмельного вина, да и пошел приключения на свою голову искать.

— Я так понимаю, приключение он себе нашел.

— Нашел, — фыркнул Иван Никифорович. — Тут неподалеку, на углу у рыночной площади, есть кондитерская лавка. Хорошая такая лавка, пирожные там бесподобные, а пироги с капустой и вовсе объедение. Прислуживает в этой лавке девица одна, круглая сиротка. Полы моет, товар по полкам раскладывает, заказы по адресам разносит. Никого у нее нет, только бабка престарелая.

— Я угадаю, — со вздохом сказала чародею. — Эта девушка попалась нашему золотому мальчику на пути, и он над нею надругался. Верно?

— Верно, — грустно кивнул маг.

— Один или с приятелями?

— Один. Бабка бедняжки этой пришла было к его отцу жаловаться, а тот ее со двора прогнал. А на следующий день сын его на четвереньки встал и волком завыл.