В темном-темном лесу - страница 34

Похоже, великий князь в последний момент решил превратить магический совет во всеобщий. Что ж, эта идея вполне обоснована — во время ЧП действовать нужно сообща.

Наши места располагались с левой стороны, аккурат возле именитых княжеских дружинников.

Мы с девочками вышли на середину залы, низко поклонились правителю. Тот вежливо склонил голову в ответ. В тот же миг откуда-то справа меня буквально обожгло горячим пристальным взглядом. Повернула голову и — сердце мое невольно екнуло.

На особом почетном месте сидел высокий мужчина с льдисто-голубыми глазами и резкими чертами лица. Его длинные светлые волосы аккуратно лежали на плечах, а на голове сверкал тонкий платиновый обруч с прозрачным, как слеза, камнем.

Кощей Навьего царства. Повелитель темных магических созданий. Один из самых сильных и хитрых колдунов нашей реальности.

Касьян Трипетович. Мой муж.

Надо же, явился на совет лично. Я-то думала, он останется в своих чертогах, а к людям отправит одного из приближенных соратников.

Я повернулась к супругу спиной и неторопливо повела хранительниц к приготовленным для нас креслам. Усевшись, подняла глаза и снова встретилась с Касьяном взглядом. Он и не думал отводить глаз, все смотрел, будто надеялся прожечь во мне дыру.

Я приподняла бровь.

Что уставился-то? На мне появились узоры? Или выросли цветы? Или за полтора года я так изменилась, что он сомневается его ли это жена?

Губы Касьяна тронула легкая улыбка.

Я мысленно хмыкнула.

Я-то, быть может, осталась прежней, а вот муж немного поменялся. В смысле внешности, конечно. Кощей, он кощей и есть, в этом его лишь могила исправит, да и то не факт. А вот морщин в уголках губ у моего Трипетовича раньше не было. Как и на лбу, и у переносицы. Не выглядел он таким измученным и уставшим. Стороннему наблюдателю навий царь, конечно, покажется сильным и величественным, но я-то вижу — что-то с ним не так.

На самом деле, это очень хорошо, что Касьян решил сам принять участие в Великом совете. После официальной части у нас будет возможность обсудить личные дела.

Я коротко вздохнула и отвела глаза в сторону. Чтобы внезапно встретиться с другим взглядом — не менее горячим и пронзительным.

Сердце снова замерло, а ладони на мгновение похолодели — справа от княжеского трона, среди князей-наместников сидел Дмитрий. И неотрывно смотрел на меня.

Мои брови снова взлетели вверх. Вот это встреча!

И что же мой земной приятель делает на княжеском совете, да еще в окружении самых влиятельных людей государства?!

Ответ, собственно говоря, очевиден: принимает в нем участие. Потому как, если судить по хоть и богатой, но все ж таки обычной для этой реальности одежде и особым нашивкам на рукавах, является одним из шести удельных князей.

У меня вырвался тихий вздох. А ведь Дима весьма прозрачно намекал на свое… мм… непростое социальное положение.

И живет он далеко от города, в котором мы познакомились, и трудится на государственной службе, и место свое абы кому оставить не может, и дел у него по самое горло.

Тут, кстати, возникает вопрос: как Дима перемещается между мирами, минуя мой портал? Если бы он пользовался официальным переходом, я бы об этом знала. Надо при личной встрече обязательно поинтересоваться.

То, что приватная беседа у нас состоится, также было понятно без слов — новоявленный князь буквально пожирал меня глазами. Причем, эмоции в них сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе: изумление, радость, восхищение, беспокойство…

Да… Какой, однако, насыщенный впечатлениями день!

Если явление мужа меня не слишком удивило, то уж встретить тут Дмитрия я не ожидала никак.

Невольно посмотрела на супруга и внутренне вздрогнула. Касьян, по всей видимости, проследил за моим взглядом и определил человека, вызвавшего у его жены внезапный интерес. Судя по злобному прищуру и сжатым губам, наши переглядывания ему совсем не понравились.

Дима, между тем, продолжал смотреть так жарко, что мои щеки невольно тронул румянец.

Погодите-ка.

Что там Иван Никифорович говорил про княжеского родича, влюбившегося в недоступную ему женщину?

«Сейчас я гощу у двоюродного брата, однако через неделю-две мне придется вернуться домой…»