В Тигровой балке - страница 11

Обычно считается, что варан живет в песках, но в пределах заповедника он столь же часто попадается и в густых зарослях, однако особое предпочтение отдает пойменным обрывам. Здесь вараны живут в многочисленных норах и расщелинах, находя себе обильную пищу — яйца из птичьих гнезд, мелких грызунов и насекомых. Не раз мне приходилось натыкаться на них во время осмотра птичьих гнезд на обрывах. Меня поражала способность варана лазить по крутым стенкам или едва заметным карнизам. Каждое лето большое число птичьих гнезд, расположенных в нижних частях обрывов, разоряется этим энергичным разбойником. Из здешних птиц только сыч в состоянии отразить его нападение; избегают налетов варана еще зеленые щурки, скрывая свои гнезда в длинных, узких норах.

Наиболее активны вараны с апреля по июнь, в остальное же время они встречаются редко; в зимние месяцы впадают в короткую спячку. Апрель — июнь — это разгар гнездования птиц, и пищу варана в это время в значительной мере составляют их яйца. Мне как-то сообщили пастухи, что у границ заповедника был застрелен варан, который оказался буквально набит фазаньими яйцами. Этому сообщению я сначала не очень-то поверил, но вскоре убедился сам, что это бывает.

Мне случилось как-то ехать на тяжелом мотоцикле М-72 по дорожке, проложенной среди густых зарослей эриантусов. Делая крутой вираж, я наскочил на варана, который перебегал дорогу. Машины, разъезжающие по заповеднику, часто застигают варанов врасплох именно на дорогах, по которым те, как и люди, предпочитают передвигаться среди тугаев. Ошалев от мотоциклетного грохота, варан кинулся наутек по глубокой колее, выбитой тяжелыми грузовиками. На бегу он делал тщетные попытки свернуть с дороги, но заросли по бокам были столь густыми, что на быстром бегу он никак не мог высмотреть лаза, куда бы шмыгнуть. Бежал варан тяжело, припадая к земле. Каюсь, я поддался кровожадному чувству и, рванув рулем, переехал ящерице голову. Оглянувшись, я обнаружил за собой на дороге этого полосатого разбойника, лежащего посреди настоящей яичницы. Когда я к нему подошел, смесь желтка с белком и голубоватой яичной скорлупой еще продолжала вытекать из полуоткрытого рта ящерицы. По самым скромным подсчетам, у нее внутри находилось не менее семи крупных фазаньих яиц, то есть целая кладка.

Вараны не ограничиваются похищением яиц диких птиц; нередко они наведываются и в курятники. На Центральном кордоне однажды небольшой варан был изловлен прямо в сарайчике, где неслись куры. Как-то раз во время экскурсии я увидел нашего объездчика, бегущего вдоль обрыва с ружьем в руке. На мой окрик, что случилось, он только злобно отмахнулся и побежал дальше. Пожав плечами, я пришел на кордон и сел в тени, чтобы перевести дух. Вскоре вдали показался медленно возвращавшийся объездчик. Все объяснилось просто. Оказывается, он собрался перекусить яичницей, для чего, вынув из ящика три яйца, положил их в фуражке около очага, а сам пошел за водой вниз к озеру. Там он еще решил умыться и когда наконец возвратился, то обнаружил, что яйца исчезли. Заметив мелькнувший в кустах хвост варана, объездчик забежал в хату за ружьем и кинулся в погоню за вором. Однако варан успел скрыться.

Признаюсь, во время поисков птичьих гнезд эти вараны часто пугали меня. Сунешься в нору, и вдруг оттуда раздается яростное шипение. Сначала думаешь — змея, и отскакиваешь, как мяч. Однако испуг проходит быстро, но надолго остается сожаление о том, что варан опередил тебя.

Вараны лазают не только по норам вдоль обрывов. Мне приходилось их встречать и в тугаях за осмотром дупел. Особенно запомнился один любопытный случай. Мне нужно было выследить гнездо пустынной совки в густой туранговой рощице. Заметив, где в сумерках держалась пара этих птиц, я стал осматривать на этом участке все деревья подряд. Облазив всю рощу, я вернулся к старой дуплистой туранге, с самого начала вызвавшей мои подозрения. Центральный ствол у этого дерева прогнил совершенно, а с ним вместе и два толстых боковых сука, которые у вершин уже обломались, и на местах изломов зияли черные дыры, ведущие внутрь пустого ствола. Маленькая совка выскочила рядом из кустов при моем приближении, что только подкрепило мою уверенность в местонахождении гнезда. Мне пришлось влезть на дерево, заглянуть в несколько отверстий, попробовать ворошить в дуплах палкой, пока наконец там что-то зашевелилось. Будучи уверенным, что это совка, я слез на землю и расположился рядом, в кусте тамарикса, ожидая, когда совка покинет гнездо. По опыту я знал, что если сидящую на гнезде совку сильно напугать, у нее появляется какой-то нервный шок, и она остается в гнезде еще на некоторое время. Действительно, минут через пять из полой сердцевины донесся шорох. Он все усиливался, и наконец, к моему удивлению, из дупла выполз варан средних размеров, этак с метр длиной. Солнце уже село, и силуэт варана четко вырисовывался в проеме зарослей на фоне красноватого неба. Из-за своеобразного освещения величина его казалась огромной и сам он, неподвижно застывший на сухой ветке, напоминал какое-то ископаемое животное, чудом уцелевшего жителя далеких эпох, когда его гигантские родичи были владыками земного шара.