В тихом омуте... - страница 13

Холодные каменные изваяния Плачущих Дев встретили ее равнодушием. Ребекка подошла ближе, стараясь ступать как можно тише, и медленно опустилась на колени. Холод, смешавшись с рассеянным туманом, окутал ее лодыжки, поднимаясь выше. По коже побежали мурашки, а тело передернуло от неожиданности. Женщина присела на низкий бортик озерца, поправив задравшуюся ткань платья. Закрыла глаза. Воспоминания нахлынули сами собой.

Жизнь на земле. Спящая в колыбельке малышка Вики. Болезнь. Смерть. Школа Ангелов и Демонов, будь она неладна… Лекции, задания на земле. Весенний фестиваль прихода Шепфа. Тогда еще Мисселина только вливалась в коллектив, и они с Гекадой, будучи студентками, часто подшучивали над молодой учительницей, пользуясь ее неопытностью и рассеянностью. Сорванный праздник…

Факты из жизни беспристрастным списком отчеканивались у нее в памяти; буквы танцевали перед глазами женщины, текли, сливались, подобно бегущей строке вечерних новостей.

Подарок Шепфа… Это же она тогда подстроила, чтобы Кроули подумал, будто я испортила дар для Всевышнего… Это Гекада попросила помощи у Лилит и убила ту молодую непорочную девушку. Это ритуал — каждые тысячу лет Школа воздает дань Богу, что создал мир и землю, на которой та благополучно стоит.

Поток воспоминаний снизил темп, погружаясь в ворох событий прошлого. Вот Кроули отчитывает меня в коридоре за то, что я слишком долго не сводила взгляда с Шепфа… тут обвиняет меня в поджоге священной рощи… да как я могла бы такое сделать, если я… я всем сердцем любила его. Однако все смеялись надо мной. Конечно, где Всевышний, а где была тогда я — простая Непризнанная, ни ангел, ни демон… Однако он все равно выбрал меня!

Душевная боль разгоралась с особой силой. Женщина погрузила кончики пальцев в голубоватую воду и провела из стороны в сторону. Ветер снаружи грота усилился, отчего перышки крыльев ангела невольно подрагивали в попытке хоть как-нибудь согреться.

Его взгляд… долгий, изучающий… вырывающий меня из толпы. Одобряющий, понимающий, теплый… я заметила это сразу. «Серафим Кроули, пускай тот, кто устроил этот беспорядок в мой день рождения, сам и искупит свою вину! Если вы утверждаете, что это сделала Непризнанная, то она тут же встанет на место павшей или же будет сослана в Ад навечно». Конечно же, директор не стал рисковать, он был юн и напуган не меньше остальных. Но я была безмерно счастлива, хоть и скрывала ото всех.

Воспоминания напоминали ей различные ароматы из лавки пряностей на земле. Корица, мята, лимон и горьковатый жженый миндаль… Они били в нос, парили вокруг, вертелись на кончике губ, шепчущих какие-то несвязные слова.

Нам так было хорошо там, в Его чертоге… Мы упивались любовью, с каждым прожитым днем все больше укореняя ее, разжигая к утру тлеющий уголек с новой силой. Я была Его, а Он — мой… Наверное не было на Небесах существ счастливее, чем мы, и союза крепче… До определенного момента. После появления на свет сына, Старейшина предрек Шепфа, что младенец своим рождением расшатывает мировую гармонию, равновесие Рая и Ада. Ах… Нашел кого слушать, конечно — заросшего старикашку, вероятнее всего, благополучно выжившего из ума. Но Он прислушался… И хотел даже умертвить малыша, когда тот будет спать… Своего сына! Моего сына! Нашего мальчика!..

Она достала руку и отряхнула. Соленые капельки упали назад в родное лоно озера, в объятия миллиардов их братьев и сестер. Ребекка открыла глаза: пытливый взгляд прошелся и замер на противоположной стороне грота. Перед глазами пробежали картинки злополучного заседания совета Старейшин, потом — приговор усыпить сына Шепфа и заточить в башне Администрации для пущей надежности. Матери запрещалось его навещать, как и ему — выходить из отведенной комнаты.

И вот — снова грот Плачущих Дев, и вновь я вижу эти вечно скорбящие статуи, стоящие на ладони Шепфа. Прошло семь лет, а я все не могу смириться с утратой. Бонт… мой милый мальчик, как же так… Шепфа, прошу тебя, верни нашего сына, освободи его! Дай мне с ним хотя бы увидеться, в последний раз… Он уже подрос и возмужал… Я так скучаю по его искренней улыбке и нежным жарким объятиям. Прошу… Пожалуйста…