В тихом омуте - страница 7

— Кстати, Джеймс, одной из причин, побудившей меня вызвать тебя сюда, была мысль, от которой я просто приходила в неистовство: не подобает Торчленду торговать медикаментами и патентованными средствами от…

Она запнулась и уставилась в окно.

— Ага, вот, наконец, и Китти!

Джеймс насторожился.

— Какая Китти?

Тетя Агата нахмурилась.

— Ты забыл Китти? Это моя дочь, и твоя двоюродная сестра, между прочим.

Джеймс с трудом удержался, чтобы не застонать. Входная дверь хлопнула, затем в прихожей послышались шаги. Натужно улыбаясь, Джеймс пробормотал про себя: «Здравствуй, Китти. Счастлив тебя видеть». Между тем тетя Агата смотрела на дверь гостиной и улыбалась. Джеймс напрягся — воспоминания о Китти, сохранившиеся с детства, были тошнотворны. Длинная тощая и мосластая образина в очках и с вечно нечесаными патлами — Господи, может, она хоть немного изменилась? Дверь открылась, и Джеймс встал с колотящимся сердцем.

В проеме стояла высоченная, тощая, мосластая и длинноносая образина в очках и с нечесаными патлами. Близко посаженные глаза за толстенными линзами казались совсем крохотными.

Бледная костлявая рука взлетела к носу и сняла очки.

— Джеймс, это ты? — прогнусавила мымра.

— Китти! Как я рад тебя видеть!

Прыщавая физиономия его кузины так до сих пор и не познакомилась с косметикой, а в парикмахерскую эта дылда, похоже, не заглядывала уже несколько лет.

— Да уж, да уж, — проскрипела она.

Джеймс не нашелся, что на это ответить.

— Китти, лапочка, хочешь шерри? — проворковала тетя Агата.

— Нет, спасибо, мамуля, — процедила Китти, едва шевеля тоненькими, еле различимыми губами. Затем уселась, плотно сдвинув костлявые коленки. — А ты совсем не изменился, Джеймс. То есть, подрос, конечно, но в остальном — все такой же.

Джеймс промолчал. В горле его словно комок застрял.

— Мы виделись в последний раз, когда нам было лет по двенадцать, припомнила Китти.

Джеймс кивнул. — Ты в отпуск приехала? — Он вспомнил, что Китти жила в Новой Зеландии с мужем-фермером. Должно быть, коз разводит, — подумал Джеймс, — коль скоро прельстился на такую швабру.

— Да, на несколько месяцев. Мамочка попросила, чтобы я приглядывала за домом в её отсутствие. — И Китти небрежно описала рукой круг.

— Так вы уезжаете? — спросил Джеймс, переводя взгляд на тетку.

Леди Кутилоу кивнула.

— Да, Джеймс, я как раз собиралась тебе сказать. Я отправляюсь на пару недель в Пертшир, к Форсайтам. Так что Китти останется здесь, в моем доме. Что же касается тебя, то Бернард, наверное, предложит тебе пожить в его доме, где расположены приемный покой и смотровой кабинет. Разумеется, только в том случае, если ты произведешь на него благоприятное впечатление. А дом его вон там, за «Темной лошадкой».

— За чем? — вылупился Джеймс.

— Так называется местный паб — «Темная лошадка». Да, вот ещё что, Джеймс. Китти великолепно готовит, поэтому обедать и ужинать ты будешь…

— О, что вы, тетушка, не стоит взваливать на неё такие заботы! запротестовал Джеймс. При одной мысли о том, что придется встречаться с этим бледнолицым пугалом, ему сделалось дурно.

Ее муж и то, небось, старался есть прямо в поле, чтобы пореже видеть такую страшилу.

— Какие там заботы, — проворчала Китти, затем встала и деревянной поступью приблизилась к окну. После чего, не поворачиваясь, произнесла: Должна тебе сказать, Джеймс, что я живу в стране, где люди не привыкли ходить вокруг да около, и всегда говорят то, что думают. Так вот, я с самого начала была против этого эксперимента, и сказала маме, что ничего хорошего из него не выйдет.

Джеймс в полном недоумении обратился к тете Агате:

— О чем она говорит, тетушка? Я что-то не понимаю.

Китти обернулась. Ну, вылитая метелка, подумал Джеймс. Или — древко от флага.

— Я имею в виду твою практику, Джеймс, — отчеканила она. — Скажи по чести, неужто ты и правда думаешь, что здесь для тебя — самое подходящее место?

— Ну, я точно не знаю, — сконфуженно пожал плечами Джеймс. — Нужно осмотреться, поговорить с этим Кайтом-Как бишь его… — Он улыбнулся. — Но ты за меня не беспокойся, Китти — как-нибудь управлюсь.

Кузина медленно приблизилась к нему. Щеки её, заметил Джеймс, были покрыты легким светлым пушком. Бедняжка, нужно же было уродиться такой страхолюдиной! Что ж, он будет с ней учтив и обходителен, покажет Китти, каков он, истинный английский джентльмен. Китти вполголоса промолвила: