В твоих объятиях - страница 3

– Думаю, да. Про соревнования и спорт пока забудьте. Скажу, что если кости срастаться начнут хорошо, то через месяц можно будет снять лангету и начать разрабатывать руку, но физической нагрузкой пока долго нельзя заниматься, но это потом, пока нужно оперировать.

– Я поняла, спасибо вам.

Поднялась с медсестрой в палату. Она была одноместной и платной, я была не против, потому что лежать с другими больными я не хотела. Так спокойнее. Расположилась на кровати и стала думать, что мне делать дальше. В больницу я попала на скорой; водитель машины, которая меня сбила, был пьяный. Полиция его задержала и обещала прийти ко мне в больницу или домой, опросить по поводу случившегося.

Ну, почему мне так все время везет? Вот сидела бы дома, и все было бы хорошо. А сейчас ни спорта мне, ни мороженого. Хотелось реветь. Так, и одежды у меня нет. Придется позвонить Лине. На нее всегда можно положиться в любой ситуации.

Лина взяла телефон после третьего гудка, на фоне слышалось множество голосов.

– Сонька, привет, – радостно прокричала Лина.

– Привет-привет. Ты сильно занята? Можешь говорить, а то у тебя там шумно.

– Мы в магазине, но недолго могу поговорить.

– Слушай, ты не могла бы меня выручить?

– Конечно, что нужно? Только давай не сегодня, а то мы еще дома не были.

– Можно завтра. Я тут в больницу попала незапланированно, ты могла бы мне привезти вещи, необходимые для пребывания здесь? Я список тебе сброшу по смс, или ты позвони, я продиктую.

– Что случилось? Ты же недавно была на тренировке, мне Кирюша сказал, что с тобой разговаривал.

– Меня машина сбила после тренировки, – и я захлюпала носом, слезы потекли ручьями по щекам.

– Сонька! Сильно? Что пострадало? – взволнованно прокричала в трубку подруга.

– Самолюбие пострадало сильнее всего, потом пара ушибов и перелом левой ключицы со смещением, – проревела я. – Скоро будут делать операцию. Обидно, знаешь что? Что теперь мне не попасть на соревнования, прощай все мои успехи, а все из-за мороженого, дернул черт за ним идти.

– Сонька, не переживай, главное, что ты легко отделалась. Я тебе завтра все привезу. Не переживай. Напиши мне смс, как пройдет операция, я буду очень переживать.

– Не переживай. Все хорошо будет. Просто я не умею болеть и боль плохо переношу. Сейчас успокоюсь и под наркозом полежу.

– А водитель?

– А водитель был пьяным, его полиция забрала.

– Черт. Как не повезло тебе.

– Знаю. Ладно, Лина, за мной медсестра пришла. До завтра.

Медсестра повела меня на пятый этаж в хирургическое отделение, там мне сделали укол, велели раздеться до трусиков. Замерзнув от страха на операционном столе, я смотрела на лампу и вдыхала в маске наркоз. Врач меня просил сосчитать до ста, потом задавал какие-то вопросы, я отвечала, а последним, что я помню, был образ хмурого и красивого Константина.

Проснулась ночью привязанной к кровати – сначала запаниковала, меня стало тошнить, но медсестра, которая оказалась рядом со мной, быстро отвязала меня и наклонила голову к тазику.

– Рвота – это нормальное явление после наркоза. Хотите пить?

Я отрицательно покачала головой. Гипс был сырым и холодил кожу, я была укрыта простыней на почти голое тело. Простонала от жалости к себе и вновь уснула.

Утром проспала после наркоза до двенадцати часов, даже не помню, как меня доктор будил утром на обходе. В палате сидела Лина с Ксюшей.

– Привет, девчонки. Надеюсь, вы мне привезли хоть что-нибудь, а то я тут голышом лежу и мерзну, – я выдавила из себя улыбку. Мне было плохо, голова кружилась, болело плечо.

– Привет, мы тебе привезли все, что нужно. Ты как? – Лина наклонилась ко мне и внимательно так посмотрела на меня.

– Нормально, но бывало и лучше.

– Давай я помогу тебе одеться.

– Спасибо, но только давай в туалете, а то на мне только трусики, вдруг кто зайдет.

Ксюша осталась нас ждать в палате, а мы вошли в туалет-душевую для переодевания. Кое-как надели ночную сорочку на меня, я почистила зубы, умылась одной рукой, и вроде даже мне стало лучше. Лина разложила гигиенические средства на раковину. Еще раз все уточнила по аварии, чуть вместе со мной не всплакнула, но я показывала все видом, что мне не больно.