Вакуум. История открытия себя - страница 2

…

Это происходит целую вечность. Время не существует. Есть только этот момент, насыщенная боль, полное отсутствие возможности что-то изменить, власти над телом, безграничная власть над твоим телом чужих существ и твои ощущения в качестве зрителя, который в то же время главное действующее лицо.

…

Постепенно я вспомнил всё, что происходило со мной за эти четыре бесконечных дня комы. Полную картину всего настоящего ада. Это было самое страшное, что мне удалось пережить в жизни. Нечто настолько страшное, что теперь я даже не представляю, существуют ли какие-то границы реальности.

Моё тело. Моё некогда прекрасное тело. Что с ним стало?

Оно обмотано бинтами, бинты пропитаны кровью, из меня торчат трубки.

Когда я последний раз видел себя в зеркале, это было почти два метра здорового белого парня, без признаков жира. Хоть по телевизору показывай. И в армии отслужил, ничего не случилось.

А что там сейчас под бинтами? Может, инвалидность, ведь свободно может. Или всё обожжённое, раскуроченное.

А что теперь будет? Как я буду теперь жить? Это же теперь навсегда. А если там всё вообще плохо? Как быть? Что делать? Я серьёзно. Как дальше жить со всем этим? Это же моё единственное тело. У меня нет другого. Это мой единственный ресурс. То, через что я живу. Как так? За что? Почему, блять, со мной произошла какая-то неведомая хуйня, после которой я весь в бинтах и, может, вообще инвалид?

Я плачу. Прямо навзрыд. Ведь у меня нет ничего другого. А с этим я уже ничего не поделаю. Это горько! Этот факт, который я должен просто принять. На тебе! Получи, распишись. Это моё тело, пидарасы! Моё единственное тело!

Мне 22, и ничего уже не вернуть обратно. Я покалечен! И этого уже не изменишь, понимаете? Это просто есть. И это – кусок мяса, завёрнутый в бинты.

Вот она, необратимость. Невозможность вернуть что-то, что очень хочется вернуть.

Всё, не вернёшь.

Что бы там ни было под бинтами, другого нет.

Как только я представил, что там может быть под бинтами, мгновенно сунул руку между ног и выдохнул:

На месте! Целый! Мой мальчик! Спасибо, Господи!

Ну, кое с чем порядок. Это ок. Руки на месте, ноги. Голова!

Вообще-то если посмотреть критично, то только корпус. И то до пояса. Конечности просто худые, это отъестся. Слабость? Опять-таки еда. А если я теперь не могу нормально есть? Если теперь всю жизнь сосать через трубку?

Как хочется сигарету!

Лёгкие. Надеюсь, я смогу курить. Дышать сложно, булькает. Фу, бля, как больно кашлять. Как будто лёгкими кашляю! С сигами точно придётся повременить. Их просто никто не даст, а сам я в таком состоянии никуда не смогу сходить за ними. Дерьмо.

Заглянуть бы под бинты, но даже чуть потрогать больно. Пиздец там, наверное.

Даже если всё более-менее, по-любому из жизни выпал. На месяц, не меньше.

Твою же мать, а. Твою же мать!

После саможалений проснулся организм. Это принесло облегчение, т. к. отодвинуло остальные мысли на задний план. Я безумно захотел есть. Лёжа в морге, окружённый трупами, я захотел есть.

– Эй!

Тишина. Никого нет. Возможно, меня никто не слышит. Возможно, сегодня выходной и дежурная сестра смотрит сериал, в котором брат сестры мужа тёти находит на своей заднице родинку в виде тюленя, едущего на гусе в Данию, что доказывает какие-то потрясающие вещи.

– Эээээээээй!!!!!

Я крикнул и решил не дожидаться чуда, а самостоятельно встать, покинуть это мрачное помещение и дальше – по обстоятельствам. Пока я вставал с кровати-каталки, послышались шаги. Отлично. Потому что я совершенно не знаю, как отключить от себя все эти провода. Я, конечно, видел в кино, как персонажи просто отрывают их от себя, но, чёрт возьми, эти провода воткнуты в моё тело иглами. Здоровыми, сука, толстыми иглами.

Заходит сестричка. Не моя сестричка, медицинская сестричка. Хотя у меня вообще-то есть сестра. Но сейчас не о ней. Маленькая, хрупенькая медсестричка в коротеньком белоснежном халатике, отлично обтягивающем маленькую круглую задницу и небольшие же титюшки. Вдуть захотелось мгновенно. Обычно самки в больничных халатах меня не возбуждают, потому что ассоциируются с лечением, а значит, с болезнями. Но у этой как-то всё ладно сложено, аккуратно. Или давно не трахался?