Валентин Серов - страница 21

Коровин, который обычно в два- три сеанса заканчивал свои работы, часто досадовал, что Серов чересчур долго «копается» с картинами и «засушивает» их. Но здесь Серов, словно подчиняясь темпераменту друга, пишет размашисто, этюдно, яркими пятнами цвета при великолепной воздушной серебристости общего тона, намеренно стилизуя портрет под живопись самого Коровина. Этой манерой письма передан и «вихлястый», по выражению Серова, характер Коровина, и его «артистическая небрежность»; в то же время Коровин изображен здесь как именно творческая личность, человек искусства: «В небрежно написанной фигуре К. Коровина никто не угадает банкира или ростовщика. Конечно, художника выдают аксессуары, в виде палитры, этюдов, но и без них вы узнаете жреца искусства, ленивого, беспечного, великого в минуты вдохновения и неустойчивого в обычных отношениях жизни», - отозвался о портрете один из рецензентов.

Княгиня Юсупова принадлежала к одному из богатейших аристократических семейств России. Современники были единодушны в отзывах о ней. «Зинаида Николаевна останется для всех ее знавших совершенным типом очаровательной светской женщины... Всякий, кто к ней приближался, невольно подпадал под ее очарование». «Она была не столь красива, сколь прелестна с седеющими с ранних лет волосами, обрамлявшими лицо, озаренное лучистыми серыми глазами...» «Она была не только умна, воспитанна, артистична, но была также воплощением душевной доброты... И наряду с этими исключительными качествами она была сама скромность и простота».

На портрете Серова Юсупова изображена в роскошном модном интерьере, сидящей на атласном диване, где рядом с ней пристроился модный же белый шпиц. Поза княгини нарочито «неудобна» - Серов акцентирует момент позирования «модному» опять-таки художнику. В портрете доминируют извилистые витиеватые очертания и формы. Беспокойна поза модели, капризно и сложно изломаны руки, прихотливы складки платья - и всему этому словно аккомпанируют «тревожно» изогнутые линии спинки дивана, рокайльные завитки золоченых рам и лепнины и цветочные узоры мебели. Хрупкость и грация оборачиваются нарочитой искусственностью. а «очаровательная» улыбка - застывшей маской светской любезности.

Портрет княгини Зинаиды Николаевны Юсуповой. 1900-1902

Нижегородский государственный художественный музей

Портрет, как всегда, потребовал множества сеансов, нескольких месяцев работы. Княгиня с юмором рассказывала князю Щербатову: «Я худела, полнела, вновь худела, пока исполнялся Серовым мой портрет, а ему все мало, все пишет и пишет!» Серову в упрек ставилась чрезмерно тщательная, «замученная» живопись лица, в противоположность эскизно взятому антуражу. Сама же Юсупова считала именно собственное лицо лучшей частью портрета. В какой-то момент Юсуповы даже намеревались вырезать из портрета овал - голову княгини - но, к счастью, этого не случилось.

Живопись портрета отличается красотой и благородством колорита, построенного на игре оттенков, подобных красочным переливам жемчуга или перламутра - розоватый, серебристо-серый, кремовый, сиреневый. Колористически портрет Юсуповой перекликается с изысканными пасторалями Ватто, воскрешая в памяти представление о живописи рококо. Не случайно под впечатлением портрета один из современников писал: «Эта женщина... нежная, изящная, и утонченная, живет именно той жизнью, какой жили когда-то маркизы. Эти белые напудренные волосы, эта странная поза - все это дает право сказать, что это именно маркиза нашего времени».

Картина написана по заказу издателя и книготорговца Иосифа Николаевича Кнебеля для репродуцирования в серии «школьных картин» по русской истории.

«Страшно, судорожно, как автомат, шагает Петр... Он похож на Божество Рока, почти на смерть; ветер гудит ему по вискам и напирает в грудь, на глаза. Еле поспевают за ним испытанные, закаленные “птенцы”, с которых он смыл и последний налет барского сибаритства, которых он превратил в денщиков и рассыльных.