Валютная лихорадка - страница 7

— В том-то и дело, — убедительно произнес «Горыныч», мрачно напрягая свой лоб, — что я к нему совсем и не приближался, стараясь сохранять расстояние, равное метру. Мне хорошо известна инструкция, и в случае какой суеты, мне необходимо удалиться от места конфликта, как следует можно дольше.

— Правильно, — согласился пытливый Юрген, — но как все-таки могла случилась подобная подмена таких больших чемоданов?

— На этот вопрос мне ответить не менее сложно, — заверял удрученно бандит, — ко мне никто не приближался, я ни к кому близко не подходил. Думаю, в этом случае могут помочь видеокамеры самолета и аэропорта.

— Правильно, — согласился Юрий Маркович (по паспорту Карпович), — этим просмотром видеокамер мы сейчас и займемся.

Убедившись в правильности принятого решения, вся кавалькада, недавно сопровождавшая ценный груз, отправилась обратно в аэропорт Внуково, чтобы детально изучить: кто же мог похить миллионы российской мафии?

Пока они находились в пути, чтобы «пролить свет» на таинственное исчезновение долларов, стоит вернуться к нашим героям, оставленным на белой допотопной «шестерке», отъезжавшей от аэропорта в тот же самый момент, что и лимузин Когана. Единственное отличие, как не трудно было бы догадаться, эта видавшая-виды автомашина увозила в своем салоне чемодан, наполненный зелененькими стодолларовыми купюрами.

Как же все-таки познакомились один из прославленных аферистов и невероятно-привлекательная красотка? Вот на это следует обратить особо-пристальное внимание. Майкл Мэдсон — это авантюрист с давно устоявшейся репутацией, и не стоит особо останавливать на нем свое внимание и уделять ему время. Единственное его занятие — это перемещаться по миру и, применяя всевозможные способы, облапошивать доверчивых и простодушных людей, отбирая у них кровно-заработанные денежки и золотишко.

Но Хлоя Карен Синди, носящая русское имя: Карина Амировна Ситнева, привлекает к себе более интересующее любопытство. Она приехала в Америку около двух лет назад. Если быть откровенным, то ее преследовала абсолютно благая великая цель: она непременно хотела заработать денег на операцию своей родной младшей сестры. Не много, ни мало — ей требовалась сумма в полтора миллиона американских «рублей». Врач, согласившийся делать операцию в прославленном Израиле, принял решение поддерживать в девушке жизнь и ждать денег, ровно два года.

Время подходило к концу, но денег, как нет, так и не было. Единственное, что смогла постичь в американском обществе Карен — это вечерний стриптиз, где она пользовалась бешенным спросом и невероятным успехом. Однако всех денег, что она смогла там добывать, едва хватало, чтобы ей самой сводить кое-как концы с концами и оплачивать в Израиле поддержание жизни сестры.

Волею случая Синди попала работать в легальное ночное заведение, принадлежащее мистеру Когану. Кроме всего прочего, за отдельную плату, в обязанности стриптизерш входило ублажать своих клиентов по отдельной программе, но опять же — в пределах разумного. Секс допускался исключительно в отношении очень состоятельных и дружественных организации вип-клиентов и то — только с согласия самих бесподобных танцовщиц. Однажды, в ходе такой-вот незамысловатой «аудиенции», ей было указано уделить свою личное время в более тесном общении, человеку, не представляющему для русско-американских бандитов какой-либо определенной ценности, но бездумно сорившего большими деньгами, без особого труда узнанного, как Майкл Мэдсон. Ей было велено обслужить этого состоятельного клиента в помещениях, соседних с кабинетом главного американского Босса, что выражалось клиенту невероятно-услужливой честью.

Мишин, накачавшись спиртного, быстро уснул, и в потаенной комнате образовалось «гробовое» молчание. Удивительно, но человек, перебравший со спиртными напитками, даже ничуть не храпел. Создавалось впечатление, что он не спал, а больше притворствовал таковым, хотя если быть откровенным, то он погрузился в царство Морфея, самым что ни есть определенно-честнейшим образом. Просто особенность его организма заключалась в таким незначительных качествах, что когда он «отрубался» и делал это не дома, то его дыхание становилось практически ровным (мало ли зачем впоследствии это могло пригодиться).