И Стефани хорошо понимала, что её мир находится не в деревне.
Но что она могла сделать? Ей не повезло, и она родилась девочкой. Какой смысл грустить об этом? Зачем изводить себя мыслями о том, что неспособен изменить? К тому же она была дочкой старосты. Она могла сколько угодно презирать старые правила, ненавидеть их, но выбора у неё не было. Отца она тоже ненавидела, но в глубине души – уважала, а оттого ненавидела ещё больше. Она была безвольна и бессильна, и она смирилась с этим. Стефани не хотела подчиняться правилам, но ей недоставало смелости признаться себе в этом. Только сегодня её протест вырвался наружу. И разве это что-нибудь изменило?
Она не могла изменить саму себя, что уж говорить о других.
Стефани отодвинула утыканную иголками, пушистую ветку. Идти, идти вперёд, вглубь леса, и не останавливаться. Потому что, если остановишься, сделать это себя уже не заставишь. И тогда…
Она выкинула из головы мысли об отце и стала думать о себе.
Себя она ненавидела не меньше. У неё не было на это особенных причин, но разве это кому-то когда-то мешало? Если очень захотеть, то всё получится. И ты убедишь себя в том, что тебе противны собственные пухленькие ручки и ножки. А «осиная» талия – где она? В книгах и журналах у всех настоящих красавиц «осиная» талия. Руки? Некрасивые. Глаза? Недостаточно большие. Её губы не пробуждают в мужчинах желания. Зубы неровные. А уж грудь и бёдра…
Примерно так убеждала себя Стефани. В том, что она непривлекательная, неженственная и чуть ли не уродина. Долго и упорно она убеждала себя, и это принесло плоды. У Стефани был талант оратора. Она об этом не подозревала, а потому ничто не помешало ей навесить на себя ярлык «Некрасивая». Никто ей не возразил. В деревне, где жила Стефани, женщины были всего лишь довеском к мужчинам. Пока мужчина руководил судьбой, женщины, вплоть до свадьбы, тихо сидели по домам, убирались и вышивали платочки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО "Литрес".