Вампир, который живет на чердаке - страница 32

Я тяжело вздохнула и недовольно потерла виски. Головная боль возвращалась.

— Что ты знаешь о кровавой пентаграмме? Ну, той, о которой ты рассказывал мне в день моего увольнения? Менты выяснили, кто ее начертил? И, чья кровь была использована?

— Ах, эта история. Что ж, слушай. Сегодня утром ко мне приходил один человек из прокуратуры, тот, что когда-то ходатайствовал о моем освобождении. Сейчас именно он занимается этим делом. Его начальство рвет и метает. В городе найдены три пентаграммы и два трупа…

— Три пентаграммы?! — ужаснулась я.

— Да. Самая первая, эта та, что найдена за торговым центром. Я поведал человеку из прокуратуры, о твоем умозаключении на счет связи украденной крови из Центра переливания крови и пентаграммы, но он сказал, что это не так. До судмедэкспертизы, они и сами так полагали. Затем, был найден труп зверски убитой девушки, заключенную в пентаграмму и у нее была вырезана матка.

— Господи! — Я отложила в сторону вилку. Винегрет, стоящий передо мной, теперь уже не казался таким аппетитным.

— Девушку нашла ее сожительница. Они вместе снимали однокомнатную квартиру и учились в университете, — не обращая на мою бурную реакцию, продолжал Кордов. — А еще убитая подрабатывала стриптизершей в ночном клубе «Триада», слышала о таком?

— Никогда там не была, но зато знаю, что он находится недалеко от моего нового места работы, в Шанхае.

— В общем, во второй пентаграмме была использована кровь этой самой стриптизерши.

— А что там с третей? — спросила я, чувствуя, как мои ладони вспотели от напряжения.

— Третья пентаграмма и вторая жертва были найдены сегодня утром в одном из общежитий Карамзинки и ты, и твой покойный отец хорошо с ней знакомы. Жертвой стал барыга Анатолий. О нем анонимно сообщили по таксофону. У Анатолия вырезаны глаза, отрезан…гм, член и он был распят на потолке. Сдается мне, ты узнала о барыге раньше ментов, — под конец речи, ухмыльнулся Паша.

— С чего ты взял? — встрепенулась я.

— А какой еще у тебя может быть интерес к этим убийствам? Ты знакома с Анатолием, он помогал сбывать антикварные вещицы, чтобы у тебя была возможность выплачивать долг Мирону. Я даже могу сделать предположение, каким образом ты узнала о смерти Анатолия. — Проникновенно добавил он, наблюдая за мной.

Я промолчала и отвернулась ненадолго, чтобы лицезреть молодого официанта, который в течение всего нашего разговора с Пашей, пытался привлечь мое внимание.

— Ты смотри-ка, запал мальчик, — хохотнул Кордов. Я легонько пнула его под столом ногой.

— Что-нибудь еще? — спросил у меня официант, улыбаясь.

— Счет, пожалуйста, — попросила я, смерив его презрительным взглядом. Мне сейчас не до поклонников.

Парень, сконфуженно кивнув, ушел.

— Ты зачем смущаешь мальчика? — продолжал веселиться слегка опьяневший Паша.

— Не говори глупостей! — отмахнулась от него я.

— Вернемся к нашему разговору. Думаю, ты вновь обратилась за помощью к Анатолию сбыть очередную вещицу. А когда он это сделал, то позвонил тебе и пригласил на встречу за деньгами. Ты отправилась на нее, но, прейдя, обнаружила его распятым. Испугалась и убежала. Правильно?

— Ты гений, — не нашла ничего лучше, чем съязвить. — И что, такой как ты, нашел в работе охранника?

Не стоило мне так говорить. Своими словами я обидела парня.

— Извини. Просто я не знаю, что мне делать. Я боюсь.

— Забудь и не вмешивайся во все это. Я естественно, никому не скажу, что ты была на месте преступления.

— Не все так просто, — усмехнулась я, и в моей ухмылке сквозила неприкрытая горечь. — Меня пытались подставить.

— Да ну! — присвистнул Кордов.

Я рассказала ему о том, как нашла пустой тайник, мобильный телефон, где в журнале звонков значилось только мое имя. В общем, теперь Паша знал все.

— Хм, мой знакомый ничего не говорил ни о тайнике, ни о телефоне.

— Телефон у меня.

— Рехнулась? На кой черт, ты забрала его! Погоди, не уж то решила самолично найти преступника?

— Или преступников, — прибавила я.

— Сашка, тебе жить надоело?

— А ты разве не видишь, что происходит? Все склоняется к тому, чтобы меня либо убили, либо посадили!

— Считаешь, это ребятки Мирона усердствуют?