"А если я с подружками буду обсуждать твои трусы?" - мрачно думает Леся.
Подруга комментирует в том смысле, что папа хотя бы зарабатывает нормально, и пытается перевести разговор на своего мужа, но мама это, конечно, пресекает:
- Зарабатывает, а толку? Ну, купили мы эту треклятую дачу, так теперь мне еще и надо раком стоять в огороде. Все лето. А мне, между прочим, загорать вообще категорически запрещено. А Толик говорит, что, мол, ну и не сажай овощи, можно просто на отдых туда приезжать. Наездимся, ага, с одним выходным в неделю! Не сажай... А зачем тогда покупали? Такие деньги вбухали - и что, получается, просрали их? Не-е. Мне вон машину купить - на это уже сколько лет денег нет, а я бы, может хоть чуть-чуть меньше уставала...
(Леся давно подозревает, что папа не покупает маме машину специально - просто боится, что она когда-нибудь психанет прямо на дороге. И никогда она машину не получит, сколько бы денег у них не было.)
5.
Мама всегда злится, когда устает - а устает она сразу и совсем. У Леси однажды сломался телефон - показывал, что осталось еще процентов двадцать заряда, а сам неожиданно вырубался. Мама устроена так же. Три часа таскать Лесю по рынку, разыскивая джинсы подешевле, а потом на полпути домой швырнуть пакеты на землю, разрыдаться и вызвать такси - в этом вся мама.
Но в этом она хотя бы предсказуема. Леся, в отличие от мамы, чувствует приближение подобного срыва и нередко успевает вмешаться и предотвратить его: всего-то и нужно, что доделать всю работу самой.
Проблемы начинаются, когда мама становится непредсказуемой.
Скажем, на Лесин день рождения семья едет в аквапарк, оттуда в ресторан, и всем хорошо и весело, пока в конце вечера не оказывается, что ресторан автоматически включает чаевые в счет. И тогда мама орет на официанта, а потом им приходится тащиться домой пешком по темным улицам, потому что она плачет и отказывается потратить еще хоть копейку на такси. Точнее, она говорит, что папа с Лесей могут взять машину, если так хотят, но мама туда ни за что не сядет, ведь это ее папа попрекает куском хлеба из-за того, что она не работает.
(На самом деле папа никогда не говорит ей ничего подобного, но почему-то, ругаясь с ним, мама вечно ссылается на эти вымышленные упреки.)
Правил нет. Она запросто может, например, простить Лесе вполне заслуженную плохую оценку по какому-нибудь важному предмету. А может отобрать на две недели телефон за двойку по трудам, которую Леся получила, потому что они должны были готовить в бригадах, а собрали в бригады не тех, кто хотел быть вместе, а тех, кто сидел за соседними партами, и в итоге из шести девчонок одна вообще не пришла, а две не принесли продукты и посуду. Может сказать, что ей мешает музыка, а через полчаса отругать за то, что Леся сидит в наушниках и не слышит, когда ее зовут. Или, скажем, закатить папе сцену потому, что он забыл после работы заехать в магазин, а на следующей неделе - потому, что он заехал в магазин и задержался на сорок минут, а мама его ждала и скучала, а покупки, оказывается, на этот раз были не такие уж и срочные, и их можно было отложить на другой день, и папа знал бы об этом, если бы уделял хоть какое-нибудь внимание хозяйству и обращал внимание, что из продуктов у них закончилось, а что - нет, а не сбросил всю бытовуху на нее; и, таким образом, получается, что он совершенно не помогает ей, потому что заехал в магазин, как она и просила.