Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид - страница 18
В том месте, где заканчивалась бетонная стена, дорога вместе с забором поворачивала, а улица упиралась в другой бетонный забор, что огораживал серое блочное здание. Из дыры в его обшарпанной стене шел пар, а землю там покрывала толстая ледяная корка.
Молодой человек пересек дорогу, ухватился за ветку высокого дерева и с легкостью перемахнул через забор к дому вела тропинка из следов.
В окнах не горел свет, старая железная дверь встретила приветливым скрипом. Молодой человек прошел в прихожую: голые бетонные стены с парой ржавых крючков для одежды, на полу коричневый, прожженный в нескольких местах и вздувшийся линолеум. С потолка свисала одинокая лампочка.
Из проема, ведущего в следующее помещение, вышла невысокая тень, раздался негромкий голос:
– Господин, позвольте ваше пальто?
Молодой человек снял пальто и швырнул его в тень.
Входная дверь издала протяжный скрип, и на пороге возникла еще одна тень. В темноте полыхнул зеленый свет.
– Добрый вечер, – не двигаясь с места, поздоровалась тень, сверкая изумрудными глазами.
– Значит, вот как… Вл-ад… – насмешливо обнажил белые зубы молодой человек, вырывая из рук брата девичью резинку для волос с двумя пластмассовыми клубничинами. Он сжал в пальцах клубничины, те затрещали, и осколки посыпались на пол. На красивом лице отразилось отвращение. – Что с тобой? Последние мозги потерял?! С кем ты связался?! Это рыжее ничтожество!..
– Ее зовут Катя, – оборвал брат, глаза его хищно сузились, – выбирай выражения, когда говоришь о ней!
– Глупец, – черные перчатки полетели вслед за пальто в молчаливую тень, все еще стоявшую в прихожей, – она ничем не лучше остальных! Когда же ты поумнеешь?!
Брат не ответил и начал неторопливо раздеваться. Он повесил куртку на ржавый крючок и обернулся к тени.
– Ксана, оставь нас, пожалуйста.
Когда прислуга вышла, он негромко произнес:
– Не смей преследовать ее! Эта девушка нравится мне, а ты пугаешь ее!
– Идиот, это не я ее пугаю, а ты сам!
– Не вмешивайся, – повторил брат и решительно зашагал к проходу в другую комнату.
Золотистые ресницы дрогнули, и холодные голубые глаза зажглись гневом.
– Да что ты в ней нашел?! Моль и то симпатичнее! Если тебе хочется в кой-то веки с кем-то переспать, найди хотя бы кого-нибудь покрасивее!
Силуэт брата показался в дверном проеме.
– Она красива, но это нужно увидеть.
– О боже мой, кажется, кому-то здесь нужны очки!
Брат засмеялся.
– Тебе пойдут! Знаешь, такие в черной оправе. Вылитый профессор университета!
– Вил, ты…
– Влад, – перебил брат, – отныне так называй меня.
– Черта с два я стану тебя так называть! Ты попробуй нашей Кэти… – на красивом лице появилась улыбка, – пардон, твоей Кэти! Правду попробуй ей сказать!
Брат пожал плечами.
– Да, кстати, нашего прадеда зовут Арсений, и он оставил нам наследство. Я еще не придумал, как будут звать тебя, но…
– Проклятие! – Голубые глаза полыхнули ненавистью. – Я ее убью!
Улыбка с лица брата исчезла.
– Не посмеешь! – В голосе проскользнула дрожь.
Молодой человек, облаченный во все черное, прошел мимо и бросил через плечо:
– Скоро я одолжу тебе, братец, черную рубашку. – Он расхохотался. – А то в белой, боюсь, тебя не поймут на похоронах!
Глава 4
Управленческие решения
Алиса Гендусян прислонилась к двери кабинета, где должен был пройти менеджмент, и недовольно пробурчала:
– Ну и сколько мы тут обязаны стоять? – Девушке приподняла ногу и поправила кружевной чулок.
Староста похвалила ее очередное приобретение, а затем полушепотом спросила у собравшихся девчонок:
– Видели сегодня Валерия Игнатьевича?
Все отрицательно покачали головами, и тогда староста группы еще тише произнесла:
– Девчонки с четвертого курса сказали, что он странный сегодня.
– Как это? – скривила губы Алиса. – Забыл надеть галстук? – Она хихикнула и, закатив глаза, простонала: – Ну где этот ло-о-ох?
Пронеслись сдавленные вздохи девочек, раздался голос преподавателя:
– Меня потеряли?
Катя вместе с другими одногруппницами обернулась.
Валерий Игнатьевич постукивал пальцами по журналу и в упор смотрел на Алису. На нем был идеально отглаженный черный костюм, черная рубашка, а на шее повязан алый галстук – с самой настоящей золотой булавкой. Черные волосы, обычно уложенные на прямой пробор – а-ля Ди Каприо, с затонувшего «Титаника», сегодня преподаватель зачесал назад. Куда-то делся вечно помятый несобранный мужчина, и его место занял какой-то абсолютно другой.