Вампиры – дети падших ангелов. Реквием опадающих листьев - страница 6

Молодой человек посмотрела на четырехэтажное серое здание с башенкой — окна квартиры Анжелики — и усмехнулся. Во вчерашнем выпуске «Питерского Зазеркалья» Давыдов позволил себе намекнуть, будто госпожа Тьеполо неравнодушна к своему слуге. Та пока не опровергла эти слухи. Некоторые подозревали, она болезненно переживает разрыв со скульптором, поэтому нигде не появляется последнее время.

Мотоцикл остановился возле отеля «Пушка ИНН», расположенного на набережной Мойки, рядом с Дворцовой площадью в доме Ивана Пущина.

У девицы оказался недурной вкус.

Пока она возилась с железным конем, молодой человек двинулся в отель. В уютном лобби за деревянной стойкой его встретили дежурной улыбкой. Вильям выбрал номер категории «комфорт» и, заполнив все, что его попросили, забрал ключ.

В узком коридорчике появилась Лиза, она сразу устремилась к парадной лестнице. Что позволило молодому человеку понять — девушка тут не впервые.

Он затруднялся определить, какие чувства у него вызывает это известие, поэтому выкинул из головы ненужные мысли.

И лишь когда очутился в номере, выполненном в светлых тонах, с огромной кроватью, белыми розами в вазе на овальном низком столике, вдруг запаниковал.

С женщинами ему всегда было непросто. Брат частенько говаривал: «Преступление — с твоей-то внешностью жить монахом». Лайонелу, из-за любви к которому женщины выбрасывались из окон, легко давались подобные рассуждения. Ему вообще все легко давалось.

Лиза плюхнулась на кровать и устремила взгляд на стеклянную стену. За ней находилась ванная, при желании находящийся в комнате мог наблюдать за водными процедурами. Или же задернуть занавеску песочного цвета.

Девушка тем временем расстегнула куртку, и звук разъезжающейся молнии заставил молодого человека вздрогнуть. Неожиданно он пожалел, что притащил девчонку сюда. С там же успехом он мог снять проститутку или вызвать девушку своего круга по телефону. Даже зацепить кого-нибудь на одном из приемов было бы куда лучше.

Вильям продолжал стоять на месте, разглядывая девицу. Она же, ничуть не смущаясь, сняла куртку, оставшись в тонкой обтягивающей черной футболке. Относительно цвета нижнего белья гадать не приходилось. Украшений она носила немного: платиновые серьги с шипами и на указательном пальце кольцо с черным камнем, из которого торчал острый шип.

Лиза подняла глаза и, встретив взгляд Вильяма, сняла через голову футболку, оставшись в черном кружевом бюстгальтере.

В пупке поблескивал пирсинг — тонкое колечко с маленькой платиновой подвеской в виде ключика. Но это было еще не все…

Девушка расстегнула бюстгальтер спереди, и взору открылась красивая грудь с аккуратными розовыми сосками, украшенными блестящими гвоздиками с острыми кончиками.

Вильям с трудом моргнул. Собственная затея «развлечься» нравилась ему все меньше и меньше. Несколько веков назад в Англии он с материнским молоком впитал традиционные вкусы, взгляды, а все то, что выходило за их рамки, старательно избегал.

— Надеюсь, ты не стонешь как баба, — промолвила Лиза, — ненавижу, когда мужики стонут.

— Я не буду стонать, — поспешно заверил молодой человек.

— Чудно, — подытожила она, расстегивая кожаные штаны и медленно спуская их. Бедра тонкой колючей проволокой охватывала татуировка. Она настолько походила на настоящую черную железку, что молодому человеку окончательно сделалось не по себе.

— Раздевайся, — приказала Лиза и вытянула из кармана куртки ленточку презервативов. И даже они были черными.

Вильям подавил вздох и решительно стащил с себя джемпер, затем снял джинсы.

Лучистый взгляд зеленых глаз наблюдал.

— У тебя хороший размер, — похвалила она.

— Благодарю, — сухо ответил Вильям.

Все происходящее напоминало ему комедию-фарс. Девушка точно прочла его мысли и, смеясь, процитировала:

— «Секс — это комедия положений». Не так ли?

Молодой человек выключил свет, решив, что ему будет спокойнее, если она не сможет видеть его эмоций. Но не тут-то было — та включила ночник у кровати.

— «Разница между порнографией и эротикой — в освещении», — промурлыкала девушка. — Догадываешься, что нравится мне?