Вампиры: Когда ночь сменяет ночь - страница 25

— …обладает вашим даром? — не удержалась я.

— Скорее вашим мужеством. Думаю, вам будет интересно с ним побеседовать. Он собрал коллекцию редких рукописей. Возможно, среди них найдётся то, что вам пригодится. Я могу связаться с ним завтра же.

— Он знает обо мне?

— То, что вы мне доверили, — ваша исповедь. Тайны её я не нарушу.

Я успокоенно кивнула.

— Спасибо. Но я хотела просить вас о другом…

Против опасений, моя просьба не вызвала у отца Энтони никакого смятения — только беспокойство, что у меня не хватит сил переместить в нужное место нас обоих. Я же беспокоилась, как он это перенесёт. Мне, когда я была человеком, приходилось нелегко, особенно поначалу. Хотя, не исключено, что тогда причина была в Доминике, который делал всё для того, чтобы каждое перемещение доводило меня чуть не до клинической смерти. Сейчас я очень постаралась двигаться плавно, но это не помогло. Оказавшись на земле, преподобный отец покачнулся, глаза закатились, и он медленно осел. Я осторожно прислонила его к стволу дерева и, набрав воды в ближайшем озере, смочила ему лоб. Он глубоко вздохнул и спросил:

— Где мы, дочь моя?

— В Канаде, — облегчённо улыбнулась я. — В национальном парке Уотертон-Лейкс.

Я выбрала небольшой участок на одной из поросших лесом гор, подальше от случайных туристов, обозначив его границы каменными валунами. Знакомый ритуал длился несколько минут, но после я предложила немного прогуляться, чтобы преподобный отец окончательно пришёл в себя. Он бросил на меня благодарный взгляд. Какое-то время мы шли молча, пока он осторожно не поинтересовался:

— Всё время хотел спросить вас, дитя. Вы говорили об особенных свойствах, которыми обладает кровь людей с нашим даром. Что это за свойства?

Я выдержала его взгляд.

— Кровь "стоящего меж двух миров" даёт бессмертному силу убить себе подобного — то, чего никто из нас не может, но о чём каждый мечтает.

— То есть, вы смогли бы избавиться от того, кто вас обратил?

— К чему этот вопрос?

Отец Энтони испытующе всматривался в моё лицо. Светло-карие глаза излучали теплоту.

— Уверен, у вас даже не возникло мысли воспользоваться моей кровью. И это то, о чём я говорю. Ваша душа осталась прежней. Я буду молиться, чтобы вы сохранили её такой.

Усмехнувшись, я проследила взглядом за пролетавшим мимо ночным насекомым.

— Хотите сказать, стоит мне поддаться слабости, и то немногое, что осталось во мне от человека, уйдёт вместе с жизнью моей первой жертвы? Это я уже поняла.

— Тогда прошу вас, не поддавайтесь этой слабости никогда.

Обратное перемещение отец Энтони перенёс гораздо легче, тут же выразил надежду увидеть меня в скором будущем, напутствовал десятком благословений, и на том мы расстались. Я вернулась в Уотертон-Лейкс и, наполнив освящённой землёй несколько вместительных сосудов, оставила их в одном из арендованных домов. Нетерпение охватывало меня всё сильнее. Едва с ним справляясь, я помчалась в Нью-Йорк в надежде, что в городе, "который никогда не спит", шоппинг-центры будут открыты допоздна. Переносясь из бутика в бутик, я судорожно перебирала десятки вешалок в попытке найти что-нибудь соответствующее долгожданному моменту, уже отчаявшись, случайно глянула на витрину и радостно замерла. На неестественно выгнутом манекене красовалось платьице из лёгкой золотистой ткани, удивительно похожее на то, что было на мне больше года назад в ту памятную ночь, когда… Более подходящий наряд было даже трудно представить. Осталось только разыскать Доминика. То, что я не чувствовала его присутствия, усложняло дело. Но я хорошо помнила дом на скале, в котором мы проводили ночи, когда я была смертной. Наверняка Доминик заглядывает в него, хотя бы время от времени. Наскоро приняв душ, я быстро оделась и, даже не досушив волосы, закружилась в вихре.

Дом на скале выглядел мрачновато — занавешенные окна, погашенные садовые фонари и ни звука. Только пальмы тихо шелестели на ветру заострёнными листьями. Внутри ничего не изменилось. Ковры, мебель, зеркало во всю стену, в котором мелькнуло моё отражение: бледное лицо, лихорадочный блеск глаз и золотистое мерцание платья… Пробежав по комнатам, я пришла в отчаяние. Дом казалася покинутым, нежилым. Что, если Доминик бывает здесь раз в столетие?.. Остановившись посреди гостиной, я окинула её безнадёжным взглядом и только тогда заметила небольшую нишу. Встроенные полки и стол были завалены книгами и свитками. Я ощутила слабый прилив надежды — год назад ничего этого здесь не было. Содержание свитков больше напоминало химические формулы. Книги были раскрыты и небрежно навалены одна на другую — все старинные, с потрёпанными пожелтевшими страницами. Я прочитала латинское заклинание, выведенное вычурным каллиграфическим почерком. Ниже перечислялись способы борьбы со злыми духами и их описание — точный портрет мне подобных… До меня донёсся едва уловимый звук, будто скрипнула половица, и, не успев толком ничего осмыслить, я уже стояла прижавшись к стене за декоративной ширмой… Посреди комнаты, словно зловещий призрак, возник Арент. Едва сдержав крик, я уже была готова бежать без оглядки, но всё же взяла себя в руки. Арент не мог знать, что я здесь. Но что делал здесь он?.. Пройдясь по комнате, он тоже остановился возле стола, глянул на книги… Мне был хорошо виден его профиль и промелькнувшая по губам усмешка. Я сильнее вжалась в стену, когда он снова поднял голову. Оставаться здесь дольше было безумием. Но, только я собралась исчезнуть, совсем рядом раздались голоса.