Варенька - страница 15
Закинув руки за голову, Варенька мечтательно прищурилась.
— А это, наверное, очень приятно, когда можешь маме помочь, — тихо проговорила она. — Мне кажется, я бы даже не уставала…
В лагере Варенька чувствовала себя прекрасно. Вместе с подругами она часто посещала «Пионерскую фабрику», где занималась выпиливанием из фанеры.
— Хочу сделать красивую рамку для бабушкиной фотографии, — заявила она.
Но дело вначале подвигалось довольно туго, тонкие пилки часто ломались, резали не там, где следовало.
— А ты не торопись, — советовал преподаватель. — Пилу держи ровнее.
Постепенно девочка научилась управлять лобзиком не хуже других. На выставке поделок ее рамка получила четвертую премию!
По воскресеньям в лагерь приезжали родители. И хотя отлично знали, что их детей здесь кормят хорошо, являлись они с корзинками и авоськами, до предела наполненными банками, свертками и кульками.
К Вареньке бабушка приехала только в первый выходной день. Потом она сообщила, что немного захворала, однако не забывала посылать гостинцы. Каждое воскресенье кто-нибудь из знакомых привозил Вареньке привет от бабушки.
— Как она там? — забеспокоилась девочка.
— Известно, старый болезней не ищет, они сами его находят, — отвечали ей. — Годы свое берут.
— А не опасно?
— Так ведь не угадаешь. Дуплистое дерево скрипит, да стоит, а крепкое, глядишь, валится. Всяко бывает.
Подобные ответы, конечно, не могли успокоить Вареньку, но среди подруг тревога притуплялась, а подчас и вовсе забывалась. Пионерский лагерь — не место для печальных дум.
Немного взгрустнулось всем, когда пришло время расставаться.
Вечером в лагере был зажжен большой костер. Жарко бушевало пламя, освещая загорелые, будто повзрослевшие лица ребят, высоко установленный портрет Владимира Ильича Ленина и протянувшуюся под ним надпись:
«Спасибо родной Коммунистической партии за наше счастливое детство».
Мальчики обменивались памятными подарками. В этот прощальный вечер не жалко было отдать другу ревностно хранимый перочинный ножик с единственным уцелевшим лезвием или найденную на дороге и продырявившую карман гайку от неизвестно какой машины.
Три подружки сидели рядом и в перерывах между хороводами и песнями договаривались о встречах в городе.
— Вы приходите ко мне, когда хотите, — гостеприимно приглашала Люся. — Мама у меня добрая, она будет рада вам.
— Я не знаю, когда смогу прийти, — вздыхала Нина. — Мама на работе, а мне в детский сад за братишкой нужно сбегать и по дому забота. Но я обязательно выберу время.
— А я приду, как только поправится бабушка, — пообещала Варенька.
На следующее утро она поднялась задолго до горна и на заранее облюбованной полянке собрала красивый букет полевых цветов…
— Значит, не забыла бабушку, — принимая цветы, улыбнулась Ульяна Гавриловна. — Спасибо, родная.
Она сидела в своем любимом и единственном в комнате кресле с потертой обивкой на подлокотниках.
Дышала Ульяна Гавриловна часто и тяжело.
— Что с тобой? — тревожно спросила Варенька, прижимая ее припухнувшую руку к своей щеке.
— Воздуха что-то не хватает, — пояснила бабушка и попросила: — Ты уж сама поставь цветы в воду, а то я как начну двигаться, так совсем задохнусь.
Она хотела сказать что-то еще, но сразу не смогла это сделать. Ей нужно было отдышаться.
Вареньку это очень испугало. Под предлогом набрать воды для цветов она поспешила на кухню.
— Что с бабушкой? — не скрывая волнения, обратилась она к находившейся там Елизавете Васильевне.
— Сама видишь, не маленькая, — грустно ответила она. — Когда сердце сдает, тут все может случиться. Я уж было собралась тебя вызвать. Матери твоей написала, поторопись, мол, Екатерина Ивановна…
Варенька ткнулась лицом в ладони и заплакала.
— Ну, это уж зря, — пыталась успокоить ее Елизавета Васильевна. — Сколько на свете людей с больными сердцами, а ничего, живут…
Бабушка умерла под утро.
VII
Екатерина Ивановна приехала в день похорон.
Смерть бабушки так потрясла Вареньку, что к приезду матери она отнеслась почти безразлично.
— Отвыкла, — заключила Елизавета Васильевна. — И то сказать, почти восемь лет не виделись.
Екатерина Ивановна старалась приласкать дочку, но, не зная ее, делала это неловко, и потому казалось — неискренне. Самые задушевные, от сердца идущие слова звучали неубедительно и, главное, фальшиво. Девочку это оскорбляло, она чуждалась матери и старалась находиться подальше от нее. К тому же на второй день после приезда выяснилось, что мать не собирается взять дочку к себе.