Вариант Пата - страница 21

Кальтар с трудом развернул на ступеньке своё грузное тело и поднял руку.

— Эй, кто там?!

Из тумана вынырнул прислужник.

— Вина нам!

Прислужник исчез и быстро возвратился с кувшином и чашами.

— Наш обоюдный успех нужно отметить! — весело сказал Кальтар, поднимая чашу.

Чем славился Кальтар, так это умением, произнося здравицу в чужую честь, выкроить толику и себе. Впрочем, сейчас он имел для этого какое-то основание.

— Чтобы ваши выступления в Сенате и в дальнейшем пользовались таким же успехом, — поддержал Крон и так выразительно глянул на Плуста, что тот отхлебнул из своей чаши только глоток.

— Я надеюсь, — осушив чашу, продолжил Кальтар, — что в следующем оттиске «Сенатского вестника» моё выступление найдёт должное отображение?

— Всенепременно.

Кальтар расплылся в благодарственной улыбке.

— Этот оттиск я сохраню на память, — проговорил он. — Кстати, Кикена хочет вас видеть. У них с Соларом завязался диспут о поэзии, и он желал бы вашего присутствия как знатока.

— Обязательно буду. Вот только омоюсь.

Кальтар тяжело сполз со ступеньки в бассейн.

— Я так и передам, — кивнул он на прощанье и медленно погрузился в воду вместе с чашей.

Крон прикусил губу. Что ещё придумал Кикена? Или это действительно просто приглашение на диспут?

— Так вы хотите продать талисман? — вывел его из задумчивости голос Плуста. Почувствовав возможность поживиться, он даже перешёл на «вы». Ему не терпелось вернуться к прерванному разговору.

— Ты догадлив, мой друг, — насмешливо заметил Крон.

— Купить его могут многие… Но чья шея его выдержит?

— Шея консула.

Плуст присвистнул.

— Тогда без меня. Вы же знаете Кикену. Узнав о талисмане, он добудет его, не заплатив ни звонда. Но увидеть талисман на его шее уже не придётся ни перекупщику, ни мне, ни, — Плуст выразительно посмотрел на Крона, возможно, ещё кому-то.

— А тебе никто не предлагает продавать талисман консулу.

Плуст удивлённо поднял брови.

— Не понял.

— Предложи талисман Тагуле, — сказал Крон. — Чтобы он затем, в знак скрепления родственных уз, преподнёс его Кикене.

Морщинистое лицо Плуста разгладилось.

— А ты даже в делах купли-продажи остаёшься политиком, — заметил он, снова перейдя на «ты». Затем наклонился поближе к Крону и тихо спросил: Сколько?

— Половину.

Плуст пожевал тонкими губами, вглядываясь в непроницаемое лицо сенатора.

— Ещё нужно дать перекупщику…

— Тогда — четверть, — отрезал Крон.

Лицо Плуста приняло скучное выражение. Он понял, что переборщил.

— Твоя жадность не знает границ. Хотел бы я видеть человека, который при подобной сделке дал бы тебе больше десятой части.

— При сделке на десятую часть не рискуют головой, — выдавил из себя вымученную улыбку Плуст.

— Когда не рискуют головой, компаньонов не берут.

Крон сбросил с себя купальную простыню и соскользнул в воду.

— Хорошо, — смилостивился он из бассейна. — Я согласен на половину того, что останется. Но не вздумай дать перекупщику меньше, чем он запросит. Я узнаю.

Он окинул Плуста оценивающим взглядом.

— Надеюсь, ты сам понимаешь, что Кикена не должен знать, кто продавал талисман. Это и в твоих же интересах.

Плуст понимающе кивнул и потянулся за чашей.

«Ну, теперь он напьётся», — невесело подумал Крон и поплыл, постоянно натыкаясь в облаках пара на тела купающихся. Конечно, не в деньгах было дело. Крон специально торговался, чтобы не заронить в душу Плуста подозрений в отношении его излишней щедрости. О том, что он продал талисман, не должен знать никто. Даже в Комитете. Крон вмонтировал в талисман передающий блок автоматического зонда «колибри», используемого энтомологами для наблюдения за жизнью и поведением насекомых. Понятно, для прослушивания разговоров консула проще было бы использовать непосредственно сам зонд «колибри», закамуфлировав его под какую-нибудь местную муху. Но устав Комитета категорически запрещал применение технических средств на исследуемых планетах с гуманоидными цивилизациями, поскольку проведённые на суммирующем вариаторе исследования о возможных последствиях обнаружения аборигенами этих средств, даже в случае их самоуничтожения, дали шестипроцентную вероятность вспышки религиозной активности.