Вашингтонская история - страница 18
— Можно мне покататься с вами? — спросил он несколько официальным, но мягким, дружеским тоном.
Как он красиво пропустил поводья сквозь пальцы, и вообще как красиво, когда всадник составляет одно целое с конем.
— Да, конечно, — сказала она.
— Меня зовут Тэчер Вэнс, — представился он. Вот тогда-то она и обратила внимание на его глаза — совсем синие, почти кобальтовые, жизнь играла в них, точно солнечный свет на глади глубоких вод. Нос у него был довольно тонкий, губы — полные, слегка насмешливые, — словом, лицо лишь подчеркивало впечатление самоуверенного превосходства и заносчивости, возникавшее при виде его осанки. Но самое странное, что эта заносчивость была даже приятной.
Фейс едва успела назвать свое имя, как они подъехали к старой деревянной изгороди на краю луга. Он пришпорил коня и перемахнул через изгородь. Фейс последовала за ним, но куда менее уверенно. Его глаза смеялись, и Фейс не смогла не польстить победителю:
— Вы ездите так, точно выросли в седле… — услышала она свой собственный голос. А про себя подумала: «Он ездит совсем как папа…»
— Да так оно, пожалуй, и есть, — донесся до нее его ответ. И не успела она опомниться, как они уже наперебой рассказывали друг другу о своем детстве.
Она рассказала, что почти всю жизнь прожила в Вашингтоне, что родители ее умерли: мать — год тому назад, а отец — когда ей было двенадцать лет.
На лице Тэчера отразилось удивление.
— Судя по вашей фамилии — Роблес, — медленно произнес он, стараясь не исковеркать незнакомое имя, — я подумал, что вы иностранка. — И, улыбнувшись, добавил: — Сеньорита, да?
Она уже привыкла к тому, что никто с первого раза не мог правильно написать или произнести «Роблес». И иногда ей мучительно хотелось, чтобы ее фамилия была Смит, Джонс или Грин, но она всякий раз упрекала себя за это — ведь она так любила своего отца. Не у всех же американцев англосаксонские фамилии! И она с усталым видом принялась объяснять все Тэчеру.
— Мой отец, — медленно, упирая на каждое слово, начала она, — был атташе на испанской дипломатической службе. Он работал в Вашингтоне. Отсюда моя фамилия — Роблес. Фамилия же мамы — Прентис. Она из Новой Англии. Отсюда мое имя — Фейс. Понятно?
— Понятно!
— Ах да, чуть не забыла: году этак в тысяча шестьсот восемьдесят пятом одну из Прентис судили, как ведьму. Так что будьте осторожны!
— Хорошо, — с самым серьезным видом ответил он. — Но тогда и мне уж лучше предупредить вас: левая нога у меня не человечья, а заячья!
С той минуты он без всяких затруднений произносил ее фамилию.
Родом он был из Тайдуотера, штат Виргиния, где у его родителей были земли. С малых лет он рос без отца. Окончил Виргинский университет и теперь с сожалением вспоминал студенческую жизнь.
— Так не хотелось расставаться с колледжем и приниматься за работу, — рассказывал он. — Ужасно скучное занятие — зарабатывать себе на хлеб!
— Вы работаете в правительственном учреждении? — спросила она.
— Ну что вы! — презрительно фыркнул он. — Слава богу, нет! Я работаю в рекламном агентстве.
Она вспыхнула:
— А я работаю в правительственном учреждении…
Он весело рассмеялся:
— Что ж, придется сделать для вас исключение, если вы, конечно, не принадлежите к числу этих безмозглых проповедников Нового курса.
Она как раз работала у такого, но он вовсе не безмозглый, возмущенно подумала Фейс, однако промолчала. Ну к чему препираться с Тэчером Вэнсом? Ведь он такой милый, с ним так приятно разговаривать, так приятно быть вместе.
Некоторое время они ехали молча. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь молодую листву, пятнами ложились на землю, превращая ее в подобие леопардовой шкуры. Фейс почти забыла, что едет не одна… и вспомнила об этом, только когда ее лошадь прянула в сторону.
— Осторожнее! — услышала она возглас Тэчера, и рука его перехватила поводья; теперь они были так близко, что даже касались друг друга коленями. — Это она змеи испугалась, — пояснил он, после того как лошадь успокоилась. — Вы невнимательны: она того и гляди может вас сбросить.
Фейс тяжело дышала от волнения.
— Ох, спасибо, большое спасибо! — пробормотала она.