Василиса в тылу врага - страница 3

Еще в детстве бабушка рассказывала, что дело было не только в бизнесе, но и в женщине, как же без этого. Что случилось между ними на самом деле, уже никто никогда не разберется: столько лет кануло и сменилось несколько поколений. Вот только вражда между Новак и Каминскими стала передаваться буквально с молоком матери, а с развитием бизнеса и новыми технологиями вышла на принципиально новый уровень.

— Никогда не забывай о своих корнях и о том, что ты Новак. В этом твоя суть и твое предназначение! — завершил свою воодушевляющую речь отец возле мемориала с тем самым первым ботинком, сошедшим с конвейера. Второй ботинок по семейной легенде когда-то прихватил с собой предатель Густав Каминский, в чем его лживые потомки до сих пор не сознались.

Автомобиль припарковался у огромного белоснежного дома, в котором я была за всю историю лишь пару раз и то совсем ребенком. А нас уже встречали, чему я снова оказалась крайне удивлена.

— Вот это ты вымахала, Лиска, — с порога набросилась на меня Рейчел, заключив в объятья.

Сама сестра за то время, что мы не виделись не особо изменилась, лишь ее когда-то длинные волнистые волосы превратились в аккуратную короткую стрижку, отчего скулы на лице стали казаться более острыми.

— Здравствуй, — обняла девушку в ответ, все еще не понимая, с чего вдруг она прониклась ко мне такой любовью.

Нет, конечно, так было не всегда. Еще детьми отец собирал нас всех вместе на каникулы где-нибудь заграницей. Рейчел была подростком и действительно относилась ко мне с каким-то особым теплом, или просто жалела. Даже разъехавшись по разным странам, мы продолжали созваниваться, болтая обо всем часами напролет. Но разница в шесть лет дала о себе знать. И когда сестра повзрослела, звонить мне, а уж тем более отвечать на мои глупые сообщения, стала все реже. Так мы и скатились до нелепых рождественских открыток.

Рейчел и Тайлер, наш брат, были двойняшками. Внешне они походили на отца, я же, со слов бабушки, все больше напоминала маму.

Тай, который никогда не питал ко мне особых родственных чувств, был здесь же, тихо подпирая дверной косяк и наблюдая за всем этим нелепым семейным воссоединением со стороны. За последние годы он возмужал, раздался в плечах, лишь вдумчивый прищур лукавых глаз, такой же, как у отца, и нахальная полуулыбка выдавали в нем прежнего сорванца и шалопая, каким я успела его запомнить.

Должно быть, глупо, но где-то в глубине души я все еще побаивалась брата. Ведь это из-за него бабушка, едва похоронив дочь, забрала меня, рожденную недоношенной, болезненной и очень слабенькой, с собой в далекую Россию. Она же и назвала меня Василисой. Убитый горем отец не особо сопротивлялся, не желая видеть меня перед глазами.

Почему ей вообще пришло в голову решение разлучить меня с родными, бабушка рассказала лишь перед смертью. Оказалось, шестилетний Тайлер, считая, что мама умерла по моей вине, прямо в детской кроватке пытался придушить меня подушкой.

Естественно, я никогда не говорила ему, что знаю об этом, да и сам он вряд ли помнил. Какой спрос с шестилетнего ребенка, переживающего смерть матери? Только всякий раз, когда брат смотрел на меня вот так: хладнокровно и свысока, не покидало странное ощущение, словно он готов повторить это снова.

— Полчаса на завтрак, столько же, чтобы переодеться и разобрать вещи, — озвучил отец, сверившись с часами на запястье.

— Папуль, но она только приехала. Дай ей хоть немного освоиться, прежде, чем вводить в курс дел. Не будь таким букой, — закружила вокруг отца Рейчел. — Тем более к Тайлеру приехал Джимми, ну, который из Нью-Йорка, и мы все вместе собирались на пляж.

— Ладно, — скрепя сердце согласился отец со своей любимицей, — но только один день.

Поцеловав мужчину в щеку, Рейчел тут же потащила меня куда-то на второй этаж.

— А вот и твоя комната. Нравится?

— Да, очень, — призналась я, обнаружив здесь же у кровати свой старенький чемодан.

На фоне всей этой роскоши он выглядел каким-то неправильным и чужеродным. Поймав свое отражение в зеркале, которое шло едва ли не во всю стену, я с грустью обнаружила, что и я рядом с сестрой, модной и уверенной в себе, смотрюсь не лучше.