Васька путешественник - страница 10
— Кюрсат баладжа писигин анасыны.
Рафига, медленно и опасливо озираясь, пошла снова за печь и вернулась с громадной пёстрой кошкой, которую с трудом держала на руках.
Так и есть, — разинская! Теперь уже и мне захотелось заполучить котёночка. Однако высказать это вслух я не решился, так как знал, что Зейнал, желая сделать мне приятное, попросту отберёт тогда у дочери котёнка и отдаст его нам.
Но стоило только посмотреть на Рафигу, чтобы понять её отчаяние. Девочка догадывалась, что угрожает её любимцу.
Я ободряюще подмигнул Рафиге и, взяв за руку свою дочь, направился к выходу. Едва только мы переступили порог, Татьянка уткнулась лицом мне в бок и начала жалобно всхлипывать. Но тут же нас догнал Зейнал, с котёнком в руках. Он заступил мне дорогу и поспешно заговорил:
— Иолдаш начальник! Зачем так уходишь! Твоя кизы хочет маленькую кошку, — возьми, возьми её! Вот она, бери!
«Вот тебе и на!— подумал я.— И зачем только мы пришли смотреть на этого злополучного котёнка?!»
За дверью слышался горестный плач Рафиги. Я остановил Мамедова:
— Зейнал! Не обижай свою дочь, верни ей котёнка! Слышишь, как она плачет? А моя кизы уедет отсюда и всё забудет.
Сказал я это очень твёрдо, и Зейнал понял, что спорить со мной бесполезно. Он смущённо закачал головой и, прищёлкивая языком, понёс котёнка обратно.
На следующий день утром мы уезжали с Круглого. Всё население кордона вышло нас провожать на пристань. Пришла и Марьям-арват, уложив спать своих Надира и Назыра. Не было только одной Рафиги, и никто не знал, куда она скрылась. Уж не таит ли она обиду на нас за вчерашнее? Мне это было очень неприятно.
Татьяна сидела в катере мрачнее тучи, ни с кем не разговаривала и только часто украдкой посматривала в сторону кордона. Ина подтрунивала над сестрой, пытаясь её развеселить, но это ей не удавалось.
Саблин наладил мотор и уже вставил заводную ручку, готовясь запустить его. Вдруг Татьяна вскочила с места и умоляюще проговорила:
— Дядя Митя, подождите! Я сейчас.
С этими словами она выскочила из катера и побежала по мосткам к берегу. Мы с женой переглянулись, подумав одно и то же, — дочь отправилась на кордон к Рафиге. Но Таня, сойдя на берег, не пошла по тропинке, ведущей к кордону, а свернула куда-то в сторону. Добежав до одиноко стоящего кустика ежевики, она принялась что-то искать на земле. Мне стала понятна эта маленькая хитрость: Татьянка просто оттягивает время отъезда, надеясь, что Рафига всё-таки придёт на пристань.
Но нам пора было отправляться в путь. Я крикнул Татьяне, велев ей немедленно возвращаться на катер. Девочка послушалась, но шла назад так медленно, что я готов был уже рассердиться на неё. Наконец Таня уселась на своё место и, вздохнув, отвернулась в сторону моря.
Митя запустил мотор. Я занял своё место у руля и скомандовал Зейналу, стоящему на мостках:
— Отдай чалку!
Мамедов отвязал причальную верёвку и хотел было оттолкнуть ногой нос катера от пристани. Но он этого не сделал, а наоборот, — поймал конец чалки, скользившей вниз, и снова накинул её на столбик.
К берегу бежала Рафига. Она размахивала одной рукой, а в другой держала какой-то свёрток из тряпки. Послышался её звонкий голос:
— Даян, даян!— По-русски это значило: «Стой, подожди!»
Быстрая и лёгкая, как горная козочка, Рафига пронеслась по мосткам и, не задерживаясь, прыгнула в катер. Усевшись на корточки перед Татьянкой, она размотала принесённый свёрток и вынула из него своего серого пушистого котёночка. Положив его Тане на колени, Рафига громко заговорила:
— Ну, якши! Бери, бери — твой кошка! Я тебе подарила.
Татьянка расцвела, как маков цвет, и принялась целовать свою подругу. Потом, что-то придумав, она легонько отстранила её от себя, сняла с колен котёнка и стала быстро развязывать концы своего вышитого фартучка. Сняв фартук, она также поспешно надела его на Рафигу, не заметив второпях, что надевает наизнанку. При виде этой сцены у меня стало тепло на душе, — дочь не задумываясь отдала подруге свою самую любимую вещь.
Все были довольны — обычай соблюдён! Подарок за подарок — так полагается делать, по обычаям здешних жителей.