Ватутин - страница 42

Прямо с вокзала, куда за Ватутиным прислали машину и офицера, он прибыл в штаб и сразу, как того требует устав, представился командующему войсками Киевского военного округа командарму 2-го ранга Ивану Федоровичу Федько. Эта была их первая встреча, прежде армейские пути-дороги Федько и Ватутина не пересекались.

Высокий, крепко сложенный, с четырьмя орденами Красного Знамени на ладно сидящей форме, Федько выглядел старше своих сорока лет. Строгое крупное лицо, густая щетка усов добавляли ему годы. Хотя разница в возрасте между ним и Ватутиным составляла всего четыре года. За плечами Федько был большой послужной список. Выходец из крестьян, он тем не менее в Первую мировую войну дослужился до офицерского чина. В Гражданскую — командовал полком, дивизиями, группами войск, исполнял обязанности главнокомандующего революционными войсками Северного Кавказа... После Гражданской войны, в 1921 году, будучи командиром 187-й курсантской стрелковой бригады участвовал в подавлении мятежа моряков Кронштадта. В том же году, являясь командиром 1-го боевого участка, отличился в боях с восставшими крестьянами Тамбовской губернии. В дальнейшем Федько занимал различные командные должности, в том числе возглавлял штаб Северо-Кавказского военного округа, командовал войсками Приволжского военного округа... На Киевский военный округ он пришел с должности командующего Приморской группой войск ОКДВА[18], сменив командарма 1-го ранга И. Э. Якира. Безусловно, это был опытный, прошедший большую практическую школу военачальник, не без основания назначенный руководить крупнейшим военным округом страны.

— Я сам здесь без году неделя, — начал разговор Федько. — Полтора месяца назад как вступил в должность. Проблем, откровенно скажу, выше крыши, а самая главная — это отсутствие надежных и знающих дело кадров. К сожалению, многие командиры и начальники оказались «врагами народа», вредителями, шпионами. Как следствие органам военного управления, соединениям и частям округа нанесен серьезный урон, из-за чего идут сбои в организации управления войсками, наблюдается падение воинской дисциплины, снизился уровень боевой выучки и политико-морального состояния войск.

Федько рубил фразами хлестко, безапелляционно.

— Враги и их прихвостни еще сидят в частях и соединениях округа и делают свое грязное дело, — продолжал он. — Наша задача до конца выкорчевать всю эту нечисть и сволочь...

В такой непростой обстановке, когда всем, начиная от командующего, мерещились вокруг враги, шпионы и предатели, Ватутин приступил к исполнению своих обязанностей. Первое, что бросилось в глаза, — это тревога, растерянность, нервозность и подавленность на лицах подчиненных. А иначе и быть не могло: в штабе больше половины начальников отделов и их заместителей были арестованы. На некоторые вакантные места были назначены офицеры, зачастую даже не представлявшие, чем им нужно заниматься. Никто из них не знал, что с ними будет сегодня, завтра, в ближайшие недели и месяцы. Не знал этого и сам Ватутин, поскольку обстановка усугублялась атмосферой всеобщей подозрительности.

Подтверждение этому находим в воспоминаниях Героя Советского Союза генерала армии А. В. Горбатова, в 1937 году комбрига, командира 2-й кавалерийской дивизии Киевского военного округа: «То там, то тут стали арестовывать командиров, о которых мы никогда ничего плохого не слыхали. Из уст в уста шепотом передавались слухи — один нелепее другого — о каких-то заговорах и шпионских злодеяниях. Люди ходили понурые, подавленные, держались отчужденно...»

В этих условиях необходимо было вернуть людям веру, вселить в них уверенность и мобилизовать на решение стоящих задач. Так Ватутин и поступил. Во многом его стараниями работа штаба вошла в привычную колею. «Н. Ф. Ватутин не терпел формализма и волокиты, — пишет о том периоде Ю. Д. Захаров, автор биографического очерка «Генерал армии Н. Ф. Ватутин», изданного Военным издательством в 1985 году. — Любой вопрос, с которым к нему обращались, решал быстро и четко. В отношениях с подчиненными всегда сохранял спокойствие и корректность. И если видел, что кому-то что-либо не ясно, терпеливо объяснял, советовал, учил. Это еще больше поднимало его авторитет в глазах подчиненных».