Вавилонская башня - страница 2

   Здесь же, в нашем тексте, речь идет не о способе оформления фактажа и не об идеологической фальсификации, но именно о фокусе, об особом философском отношении к былому. Можно сказать, что это возврат к идеализму в подходе к истории. Такой взгляд остался в 19 веке, что отнюдь не дискредитирует его.

  Изменения отношения к истории очевидны в процессе становления и развития науки о прошлом. Но этапы подобных тенденций никоим образом невозможно отождествить со школами, методами или идеологиями.

  Итак, в мировой историографии отчетливо видна простая формула: эпоха богов, эпоха царей, эпоха простых людей. "Нет, нет, а как же Аристотель или пророк Даниил?"- поправит меня, идиота-писателя, эрудит-читатель. Но прав он будет лишь отчасти. Я ведь вычленяю не единственно обнаруживаемую тенденцию. Моя схема - одна из многих существующих лишь потенциально. При этом ни одно словесное описание не может включать в себя все многообразие действительности. Но какая-нибудь схема лишь может быть актуализирована в тот момент, когда она приобретает значение в настоящем, когда возникает очевидная корреляция между вымышленной формулой прошлого и текущими событиями, настоящим (такой ли уж он и настоящий?) моментом.

  Однако же, предложенная мной цепочка самоочевидна и не может не быть отмечена. Если мы обратимся к древним историческим или протоисторическим сочинениям, то неизбежно столкнемся с ней. Историческое сочинение Бероса начинает изложение истории Месопотамии с истории богов. Потом же он переходит к царям, которые обретают совершенно самодостаточное значения. Иногда автор выдает скучные списки правлений, которые мало что дают для понимания нашей жизни. Имена царей являются абсолютно самоценными, самодостаточными. Они - главный предмет повествователя.

  Похожую тенденцию эволюции государственного устройства мы наблюдаем и у египетского жреца-историка Манефона. Вначале была эпоха богов, правивших на земле. Потом наступила эпоха царей. Все это имеет, разумеется, под собой основу, так сказать, "доисторическую", в смысле до написания исторических сочинений. Эпохи богов и описания их славных деяний до правления земных царей хорошо известны и из многочисленных древнеегипетских надписей, и по месопотамским глиняным табличкам. И не следует искать корни подобного подхода в особенностях "восточного" мировосприятия. Часто ошибочно утверждается, что подчеркнутая религиозность является особенностью Азии. В действительности же религиозный экстаз - во многом достояние белого человека. Никакого шаманизма не было ни в Египте, ни в Месопотамии.

   Как уже было сказано, рассказы о правлении богов продолжаются повествованиями о деяниях или "бездеяниях" царей. Боги как бы благоразумно или благоразумно как бы самоустранились от всякой политической деятельности. Поэтому они и оставили о себе, главным образом, хорошую память. Со временем все плохое забывается. Таково свойство человеческого сознания.

   В средневековых хрониках мы наблюдаем уже другую картину. Место богов как бы занимают правители. Есть и некоторый возврат назад. Но это лишь маскировка. Ранее годы считались от каких-то важных государственных событий. По правлениям властителей, консулов, по устроению важных торжеств, от основания города и т.п. Теперь же короли, графы и герцоги, выйдя на первый план, стали оправдывать свою наглость словами: "Все от Христа". Иисус, как представитель вечности, выступил основой, псевдо-мерилом хронологии, оправдывающей узурпацию божественной власти человеком.

   Итак. Всегда все категории существ, ступени общественной иерархии существовали одновременно. Есть боги. Есть правители. Есть подлые людишки, смерды, вилланы, которые в результате так называемого прогресса, постепенного развития общества начинают именоваться простыми людьми, народом. Изменения риторики фиксируют подвижки организации, структуры. Слои меняются местами, двигаясь как квадратики "кубика Рубика". Одни выходят на первый план, другие отступают за кулисы. Так вначале существовало прямое управление Богов. После Боги, эти чистые создания, убрались на небо, от греха подальше. На их место заступили правители. Но и их потом потеснил народ.