Вдали от дома - страница 5
Убедившись, что ее обувь не пострадала, и сбив с рукава упавший листок, Миранда направилась на звук. Несколько минут спустя она заметила темно-синий грузовой пикап, а затем — и саму мастерскую. Здесь двор был не только расчищен от растительности: на нем не виднелось даже обычных сосновых иголок, сломанных веток, шишек, как под деревьями на улице. Гигантские фуксии свешивались с крючков, вбитых высоко над карнизами. Цветы вызвали у Миранды удивление: эта подробность была неожиданной, почему-то она не вязалась с описанием, которое Верн дал Адаму Киркпатрику.
Или это она сама решила, что в доме двадцатидевятилетнего мастера на все руки цветы будут не к месту?
Миранда перевела взгляд на дверь мастерской, и как раз в этот момент оттуда вышел мужчина. Он был одет в джинсы и теннисные туфли, но обнажен до пояса. Пятна солнечного света подчеркивали мускулатуру его мощной груди и рук. Прямые волосы неопределенного цвета — между черным и каштановым; кожа отливала средиземноморской бронзой. Выйдя во двор, он несколько раз энергично встряхнул вещь, которая вскоре расправилась и оказалась красной рубашкой.
До сих пор Миранда не понимала, как этому человеку удалось в одиночку вытащить ее из полосы прибоя. Но теперь все встало на свои места — она воображала своего спасителя самым заурядным человеком.
Во внешности Адама Киркпатрика не было ничего заурядного.
Он представлял собой одну из тех редких особей мужского пола, которые в обществе считаются стандартом, мерилом для достоинств всех остальных мужчин. В действительности же его можно было считать скорее генетической аномалией, какой была бы стройная женщина в метр восемьдесят ростом и сто пятьдесят четыре килограмма весом. Адам двигался с грацией атлета и непоколебимой уверенностью, что тело выполнит любой его приказ.
Проходя по двору, Адам расправил рубашку и проверил, не осталось ли на ней опилок. Удовлетворенный осмотром, он натянул рубашку через голову и заправил в джинсы. Подняв руку, чтобы пригладить волосы, он заметил стоящую под деревьями женщину.
— Чем могу помочь? — спросил он.
Казалось, она смущена тем, что ее внезапно обнаружили. Прошло несколько секунд, прежде чем она ответила:
— Я ищу Адама Киркпатрика.
— Вы его уже нашли, — ответил Адам и улыбнулся. — Так чем же я могу вам помочь?
— Я — Миранда Долан.
Он всмотрелся внимательнее, но не заметил в лице женщины ничего знакомого. Сухая Миранда Долан заметно отличалась от промокшей. Адам направился к ней.
— Я думал, что вы пролежите в больнице еще неделю.
— Я быстро поправилась, — придерживаясь за ствол дерева, Миранда переступила через упавшую ветку.
Адам ждал, позволяя ей пройти остаток пути к нему. Он заметил чуть скованные движения, а когда женщина приблизилась, смог разглядеть следы синяков на ее лице, которые так и не скрыл макияж.
— Вы превосходно выглядите. — Совсем не так, как прежде.
— Спасибо. И чувствую себя так же. — Миранда протянула руку.
Формальности казались не к месту здесь, где не было никого, кроме них двоих, но Адам взял Миранду за руку, сжав ее в обеих ладонях.
— Простите, что я не смог навестить вас в больнице. Сиделка оказалась весьма решительно настроенной против посетителей.
— Боюсь, это моя вина. Вначале мне никого не хотелось видеть, а затем я просто забыла отменить распоряжение. — Миранда убрала руку и сунула ее в карман брюк. — Кроме того, вы и так ежедневно вносили свой вклад в выздоровление.
— Кто это вам сказал?
— Сестры. Они говорили, что какой-то загадочный мужчина расспрашивает о моем самочувствии всех подряд.
— Ну, ничего загадочного во мне нет, — заметил Адам.
— И, полагаю, цветы были тоже от вас?
— Каюсь.
Миранда не улыбнулась.
— Кажется, список добрых дел, за которые мне следует поблагодарить вас, продолжает расти.
Ее реакция удивила Адама.
— И это вас расстраивает?
— Что? — Миранда откровенно сконфузилась. — Нет, я имела в виду совсем не это. Простите, если так показалось, — она смущенно улыбнулась и скрестила руки на груди. — Должно быть, вы считаете меня неблагодарной — особенно после того, что вы сделали для меня.
— Возможно, вопрос как раз в этом. По-видимому, вы считаете, что вы в долгу передо мной.