Вдохновенье завтрашнего дня - страница 6
Мы читаем о фронте,
О друге убитом,
А на лицах улыбки
Застыли доверчиво.
Зал натоплен овациями,
Как антрацитом.
И мы снова читаем,
Читаем
До позднего вечера.
— Есть вопросы? —
На минуту молчание в зале.
А потом,
Как команда.
Овация снова.
Мы уже все стихи
На ладонях солдат
Обкатали.
Мы надсадно охрипли
От счастья такого.
— Есть вопросы? —
И вдруг
В нарастающем гуде
Встает старшина.
Из кармана блокнот вынимает:
— Товарищ поэт.
Вопросов не будет.
Здесь таджики —
По-русски не понимают. —
Ну и что ж, старшина!
Я читал, бы им
Снова и снова.
Дорогой старшина.
Понимают поэзию
Люди по-разному.
Потому что поэзия
Больше, чем слово.
Потому что поэзия
В сердце любого,
Как инстинкт,
Как глухая тоска
По прекрасному.
БИНОКЛЬ
Мы,
стиснув зубы,
шаг за шагом,
Шли на восток,
шли на восток.
Остался там, за буераком,
Наш городок.
А боль разлуки все сильнее,
А в дальней дымке все синее
Кварталы.
А потом —
От городка
Лишь два кружка
В бинокле полевом.
Дома —
глядеть не наглядеться.
Река, сады,
картины детства
В двух маленьких кружках!
Мы городок к глазам прижали.
Мы, как судьбу, бинокль держали
В своих руках.
И тополя под ветром дрогли,
И покачнулись вдруг в бинокле
Сады и зданья все,
И только пыль
да пыль густая.
А городок
исчез,
растаял
В одной
скупой
слезе.
Бинокль…
Ты был
В походе с нами,
Ты шел победными путями
От волжского села.
На рощу,
на зигзаг окопа,
На пыльный тракт
глядел ты в оба,
В два дальнозоркие стекла.
И расшифровывались дымки,
Срывались шапки-невидимки,
В степи кивал ковыль,
И под твоим бессонным взглядом
Вдруг рыжим фрицем с автоматом
Оказывалась пыль…
Бинокль, бинокль,
какие дали
Тебя в те годы наполняли,
Какие скалы, реки, горы,
Дворцов готических узоры!..
И сколько дальних стран легло
На круглое твое стекло,
Пока тебя я в руки взял
Здесь,
у донских дорог,
Пока опять к глазам прижал,
Мой городок!
ПУШКИН
(Из трагедии «Третья дуэль»)
Все в нем Россия обрела —
Свой древний гений человечий.
Живую прелесть русской речи.
Что с детских лет нам так мила, —
Все в нем Россия обрела.
Мороз и солнце…
Строчка — ода.
Как ярко белый снег горит!
Доныне русская природа
Его стихами говорит.
Все в нем Россия обрела —
Своей красы любую малость,
И в нем увидела себя,
И в нем собой залюбовалась.
И вечность, и короткий миг,
И радость жизни, и страданье…
Гармония — суть мирозданья.
Лишь он одни ее постиг!
Все в нем Россия обрела.
Не только лишь его бессмертье, —
Есенина через столетье.
Чья грусть по-пушкински светла.
Все в нем Россия обрела —
Свою и молодость, и зрелость.
Бунтарскую лихую смелость.
Ту, что веками в ней жила, —
Все в нем Россия обрела.
И никогда ей так не пелось!
АРИНА РОДИОНОВНА
«Вы у меня беспрестанно в сердце и на уме, и только когда засну, то забуду вас… Приезжай, мой ангел, к нам в Михайловское, всех лошадей на дорогу выставлю… Я вас буду ожидать и молить бога, чтоб он дал нам свидеться… Остаюсь вас многолюбящая няня ваша Арина Родивоновна».
Из письма няни Арины Родионовны Пушкину
Все было мудро предназначено
Судьбой — и сказки, и былины.
Его сама Россия нянчила
Руками крепостной Арины.
В светелке теплота перинная,
Свеча устало догорала,
И песня русская старинная
Его, младенца, пеленала…
Когда я в бронзе вижу Пушкина,
Стоящего в плаще крылатом,
Живое личико старушкино
Всегда мне видится с ним рядом.
Трудилась, господа не гневала,
Жила, как все… Вставала рано.
Но без нее, быть может, не было
У нас Людмилы и Руслана.
Хотя о нас она не грезила,
Когда с хитринкой, по-крестьянски,
То вдруг задумчиво, то весело
Ему рассказывала сказки.
Водила в сутолоке рыночной
На праздники народных зрелищ,
В душе звала сынком, кровиночкой,
А вслух — лишь Александр Сергеич.
С ним вы, Арина Родионовна,
В веках остались неразлучно.
Святое слово, слово Родина
Так с вашим именем созвучно.
ПРОФИЛЬ ПУШКИНА В ДАГЕСТАНЕ
Есть такая скала в Дагестане,
Что один поворот головы —
И в далеком ее очертанье
Профиль Пушкина видите вы.
Не мираж, чья мгновения причуда.
Не усталого зренья обман,