Вдвоем все же лучше - страница 2

Напомнив себе, что причин для волнений у нее более чем достаточно и без этого тигроподобного великана, Кэти благоразумно вернулась к столу, где лежала работа, которой она занималась вместо ушедшей перекусить Агаты.

— Кэти!

— Ммм?

— А знаете, ваша фотография в сегодняшней газете очень миленькая.

— Спасибо, — откликнулась Кэти, подписывая очередной счет.

— Кэти!

— Ммм? — Ей не нужно было поднимать голову, чтобы понять, в чем дело. Ясно было, что Лайза уже вовсю прихорашивается, взбивая копну курчавых золотистых волос, старательно заправляя трикотажную майку в плотно охватывающие бедра джинсы и делая еще одному-Богу-известно-что, готовясь предстать перед «тигром».

— Кэти, я обещала Агате, что подежурю у телефона, но, как вы думаете, может быть…

— Иди. Я буду отвечать на звонки. Но возвращайся раньше Агаты, не то она тебе голову оторвет. — Кивком отпустив Лайзу, Кэти придвинула к себе новую пачку бумаг.

— Да уж, будьте уверены. — Лайза проверила, не запылились ли носки сапожек. — А как вы думаете, она такая оттого, что была бездомной?

— Какая «такая»? — машинально пробормотала Кэти, подписывая лежавший сверху счет и откладывая его — перевернув — в сторону.

— Жесткая, как подошва.

Кэти с усмешкой подняла глаза.

— Жизнь на улице, вероятно, усугубила ее характер, но сформировался он гораздо раньше. Насколько мне известно, она служила в армии. Сержантом.

— И уж как пить дать инструктором по строевой подготовке, — весело прощебетала Лайза, выскакивая за дверь.

Это и в самом деле очень возможно, подумала Кэти, откидываясь на спинку конторского стула и укладывая обутые в узкие туфли ноги на край столешницы. Будь Агата на месте, Кэти не позволила бы себе такой вольности. Подобное поведение противоречило Агатиному представлению о приличиях. Административный работник должен вести себя соответственно рангу, неоднократно заявляла она. То есть держаться с достоинством. Неукоснительно соблюдать правила. Подражать в этом, если угодно, особам королевской крови.

Кэти слегка улыбнулась, представив себе, в какой ужас придет Агата, узнав, что администратор, которому она это внушала, лелеет план при первой же возможности отречься от своих обязанностей и скрыться в неизвестном направлении. А там уж никогда не вести себя так, как должно, перестать быть наседкой, неустанно хлопочущей о цыплятах, или жилеткой, в которую можно выплакаться, или всеобщей кормилицей, или матерью-командиршей, веселым голосом подбадривающей всех вокруг. И вместо этого: высовываться — если только захочется — из окон, ходить в обтягивающих, словно кожа, одежках и пышно взбивать себе волосы.

Джад Джордан бесшумно вошел в контору и, так же бесшумно затворив за собой дверь, внимательно оглядел комнату. Сразу схватить все взглядом и оценить давно стало привычкой и каждый раз приносило легкое чувство удовлетворения. Сделав еще один бесшумный шаг, он внимательно посмотрел на сидящую за внушительным дубовым столом женщину — и вдруг замер.

Перед глазами блеснули волосы цвета темного пламени, великолепные длинные ноги, нежная родинка возле губ, которую так и тянуло поцеловать. Изящно скрещенные ноги женщины удобно лежали на краю стола, на губах замерла мечтательная улыбка, взгляд упирался в циферблат старомодных стенных часов. Сшитые на заказ серебристо-серые брюки и подобранная в тон блузка с длинными рукавами странным образом делали ее облик весьма… интригующим.

Серая кожаная туфелька свешивалась с ноги, едва удерживаясь на пальцах.

Разом вобрав в себя эту картину, Джад медленно снял темные очки, засунул их в карман. Похоже, она всерьез размышляла над тем, как следует одеваться на службе, мелькнуло у него в голове, и пришла к выводу, что именно так должен выглядеть скромный, не бросающийся в глаза костюм социального работника, целый день проводящего в более чем пестром окружении.

Костюм даже с натяжкой нельзя было назвать скромным. Но она, понял Джад, безусловно, не отдает себе в этом отчета. Искусно скроенный, он подчеркивал нужные места фигуры, заставляя увидеть в серьезном администраторе прелестную и соблазнительную женщину. Костюм, безусловно, всячески оттенял ее сексуальность. Это сказал бы любой мужчина, у которого в жилах текла кровь, а не вода.