Вечера на Конке близ Веселянки - страница 12

Чтобы разобраться, при каких обстоятельствах был убит военный комиссар, мы отправились в Веселянку и… не нашли его могилы на воинском мемориале. В исторической справке сказано, что она есть и что находится «рядом с братской могилой советских воинов», а мы, осмотрев внимательно все надписи на мемориальных плитах, фамилии военкома Владимира Королева не обнаружили. В поисках нам помог местный краевед Евгений Хмелевской, знающий много интересного о Веселянке и Григоровке. Он и объяснил, что могила военкома находится… с тыльной стороны воинского мемориала — под роскошной туей, скрывающей комиссарское захоронение. Могилу чужака, никакого отношения не имеющего к героям, в честь которых в селе и был создан мемориал.

«Предательски убит 17 июня 1920 года», — помечено на могильной плите чужака.

По объяснению Евгения Хмелевского, в тот жаркий июньский день военный комиссар Владимир Королев, которого врангелевцы — а в ту пору на Запорожье большевики вели бои в основном с ними, недоразгромили — вместе с 24-й дивизией, возле Токмака, отправился прогуляться и искупаться в Конке. Эта река, кстати, разделяет Веселянку и Григоровку. Однако прогулка закончилась неожиданно: военкома застрелили из камышей. Кто? По сию пору не известно. Возможно, партизаны, то есть, свои: военком же был убежден, что, находясь на «своей» территории, он пребывает в безопасности. Хотя какая та территория своя? Оккупированная, если называть вещи своими именами. Кто звал большевиков в Украину?

Зачем в 1979 году военкома перезахоронили — с переносом его останков с кладбища в центр села, на воинский мемориал, объяснить трудно. А то, что военком на мемориале станет чужим, вероятно, понимали и сами организаторы перезахоронения. Поэтому могилу комиссара… как бы спрятали. Вроде бы, она есть на мемориале, но визуально ее обнаружить — без подсказки, почти невозможно.

*

По 13-й армии — и тоже о событиях в запорожском крае, у меня имеется еще одна любопытная история. Оказывается, в сентябре 1920 года в особом отделе армии едва не расстреляли — «как злостного перебежчика из белой армии», Сергея Аллилуева, тестя кровавого палача и тирана Иосифа Сталина — отца его второй жены Надежды Аллилуевой. Что характерно, его судьбой тогда интересовался лично Ульянов-Ленин Ильич, такой же тиран и палач, как и Сталин. В феврале 1920 года возомнивший себя вождем Ильич направил в Украину — местным большевистским вождям, следующую телеграмму: «Прошу сообщить, имеются ли у вас сведения о Сергее Яковлевиче Аллилуеве, который был послан из Харькова от Украинского ВСНХ в качестве члена особой комиссии по обследованию рудников Криворожского бассейна и работал там с апреля до конца июня. При наступлении белых эвакуировался с комиссией в Киев. Вновь вернулся в Кривой Рог в конце июня от ВУЦИК для расплаты с рабочими рудников. Больше сведений о нем с тех пор нет. Прошу запросить Кривой Рог и ответить мне телеграфно. Ленин».

А тем временем пропавший, как рассказывает в своей книге воспоминаний его внук Владимир Аллилуев, племянник жены Сталина, «в конце мая 1920 года перебрался в Мелитополь, но военная обстановка в Крыму обостряется, и дед решает перебираться к своим, одолев 8 сентября 1920 года линию фронта у города Ногайска, в 25 верстах от Мелитополя. Он сразу же явился к коменданту города Голикову, но был им немедленно арестован „как злостный перебежчик из белой армии“ и этапирован в распоряжение Особого отдела при штабе 13-й армии. Об этой странице жизни дед вспоминал с большим неудовольствием: „От Бердянска до Александровки мне пришлось испытать всю „прелесть“ режима этого „милого“ учреждения, столь необходимого в революционный период. В Александровке, после моего извлечения из подвала узилища, где мне пришлось несколько дней покормить советских паразитов, я неожиданно попал в салон-вагон товарища Н. П. Горбунова, который в то время был членом РВС штаба 13-й армии и который меня освободил и в своем салон-вагоне отправил в Синельниково“. Так писал дед в своей автобиографии. По словам же моей матери, которая в то время была шифровальщицей секретного отдела при штабе 14-й армии, освободил деда мой отец, занимавший тогда пост председателя Харьковской ЧК. Тогда же он и сообщил Сергею Яковлевичу, что женился на его старшей дочери».