Вечера с мистером Муллинером - страница 25

– Погибли, – повторил епископ глухо. – Сегодня вечером леди Уиддрингтон прямо поставила меня в известность, что желает, чтобы ты покинул ее дом.

Ланселот судорожно вздохнул. Хотя он был прирожденным оптимистом, но ничего не смог противопоставить этой удручающей новости.

– Она согласилась дать тебе еще двое суток, а затем дворецкому приказано собрать твои вещи к такому часу, чтобы ты успел на экспресс восемь сорок пять.

– Хм! – сказал Ланселот.

– Да уж хмее некуда, – согласился епископ. – Это значит, что я останусь один и без защиты. А ведь я раза два висел на волоске, даже пока ты ревностно меня оберегал. Не далее как нынче днем в беседке.

– И вчера, в боковой аллее, – сказал Ланселот, и наступило тяжелое молчание. – Что вы намерены делать? – нарушил его Ланселот.

– Мне надо подумать… подумать, – пробормотал епископ. – Что же, спокойной ночи, мой мальчик.

Понурив голову, он вышел из комнаты, и Ланселот после долгих минут лихорадочных размышлений забылся беспокойным сном.

От которого его пробудила через два часа какая-то необычайная суета где-то за дверью его комнаты. Шум, казалось, доносился из холла, и, торопливо облачившись в халат, он поспешил туда.

Его глазам предстало странное зрелище. В холле собрались все наличные силы Уиддрингтон-Мэнора. Леди Уиддрингтон в лиловом неглиже, миссис Пултни-Бенкс в системе шалей, дворецкий в пижаме, пара лакеев, несколько горничных, дворник и мальчик, ответственный за чистку обуви. С неприкрытым изумлением они взирали на епископа Бонго-Бонго, который, вполне одетый, стоял у входной двери с зонтиком в одной руке и пузатым саквояжем в другой.

В углу сидел кот Перси и негромко сыпал ругательствами.

Когда появился Ланселот, епископ заморгал и недоуменно посмотрел вокруг.

– Где я? – спросил он.

Услужливые голоса тотчас поставили его в известность, что находится он в Уиддрингтон-Мэноре, Боттлби-в-Долине, Гэмпшир, а дворецкий пошел еще дальше и добавил телефонный номер.

– Мне кажется, – сказал епископ, – что я впал в лунатическое состояние.

– Неужто? – спросила миссис Пултни-Бенкс, и Ланселот уловил в ее тоне некоторую сухость.

– Сожалею, что из-за меня обитателям дома пришлось прервать заслуженный ночной отдых, – нервно сказал епископ. – Пожалуй, мне будет лучше всего удалиться в мою комнату.

– Несомненно, – заявила миссис Пултни-Бенкс, и вновь ее голос треснул, как сухой сучок.

– Я пойду уложу вас, – предложил Ланселот.

– Спасибо, мой мальчик, – сказал епископ.

Укрывшись от посторонних взглядов у себя в спальне, епископ истомленно опустился на кровать, уныло уронив зонтик.

– Это Рок, – сказал он. – К чему сопротивляться дальше?

– Что произошло? – спросил Ланселот.

– Я поразмыслил, – сказал епископ, – и решил, что разумнее всего мне будет скрыться под покровом ночи. Я намеревался телеграфировать леди Уиддрингтон утром, что неотложное дело личного характера вынудило меня безотлагательно вернуться в Лондон. И в тот момент, когда я уже открывал дверь, мне под ногу попался этот кот.

– Перси…

– Перси, – повторил епископ с горечью. – Он крался по холлу бог знает с какими черными замыслами. В моей скорби некоторым утешением мне служит мысль, что я, наверное, расплющил ему хвост. Наступил на него всем весом, а я не очень худощав. Ну, – добавил он с унылым вздохом, – это конец. Я сдаюсь. Я покоряюсь.

– Ах, дядя, не говорите так!

– А я говорю! – возразил епископ с некоторой досадой. – Что еще тут можно сказать?

На такой вопрос Ланселот не сумел найти ответа. Он безмолвно пожал руку дяди и вышел.

Тем временем в комнате миссис Пултни-Бенкс происходил серьезный разговор.

– Лунатическое состояние, как бы не так! – сказала миссис Пултни-Бенкс.

Леди Уиддрингтон, казалось, задел тон ее матушки.

– А почему ему нельзя впасть в лунатическое состояние? – отрезала она.

– Потому!

– Просто он тревожится.

– Тревожится? – презрительно фыркнула миссис Пултни-Бенкс.

– Да, тревожится! – энергично возразила леди Уиддрингтон. – И я знаю почему. Ты не понимаешь Теодора, а я его понимаю.

– Скользкий, как мыло, – проворчала миссис Пултни-Бенкс. – Думал удрать в Лондон!