Вечерние новости - страница 7

– Если вы решили бить нас, как желторотых птенцов, – любезным тоном заметил Партридж, – то уж по крайней мере прессе следует правильно излагать факты. Наша передача длится двадцать одну с половиной минуту.

– Исключая семь минут на рекламу, – добавила Рита, – что, кстати, дает возможность платить Гарри такие безумные деньги, а вас заставляет зеленеть от зависти.

«Рита со своей прямотой лихо попала в точку насчет зависти», – подумал Партридж. Разница в оплате тех, кто работал на телевидении, и тех, кто работал в прессе, всегда болезненно воспринималась журналистами. Если Партридж получал 250 тысяч долларов в год, то Бродерик, первоклассный, высококомпетентный репортер, зарабатывал, по всей вероятности, тысяч 85.

Корреспондент «Нью-Йорк таймс», словно его и не прерывали, тем временем продолжал:

– То, что весь ваш отдел новостей производит за день, поместилось бы на половине нашей полосы.

– Глупое сравнение, – парировала Рита. – Всем же известно, что «картинка» стоит тысячи слов. А мы даем сотни «картинок» и показываем людям само событие, чтобы они могли своими глазами увидеть и судить. Ни одна газета за все время существования прессы не в состоянии была сделать такое.

Бродерик, держа в руке стакан с новой двойной порцией виски, к которому он то и дело прикладывался, отмахнулся свободной рукой.

– Это несущественно, – прошепелявил он.

– А почему несущественно? – спросил Минь Ван Кань, обычно помалкивающий.

– Потому что вы, ребята, – сонные тетери. Общенациональная телевизионная служба новостей отмирает. Вы всегда передавали, так сказать, лишь заголовки новостей, а теперь местные станции отобрали у вас даже это: с помощью техники они сами получают новости отовсюду, сдирая, точно стервятники, мясо с ваших костей.

– Ну, кое-кто уже не один год это твердит, – заметил Партридж, по-прежнему пребывая в благодушно-расслабленном состоянии. – Но посмотрите на нас. Мы все еще существуем и держимся, потому что люди смотрят общенациональные новости из-за их качества.

– Ты совершенно прав, – сказала Рита. – А ты, Брод, еще в одном не прав: передачи новостей по местным телевизионным станциям не стали лучше. Ничуть. Они стали хуже. Кое-кто из тех, кто уходил из общенациональных новостей на местные станции, вернулся к нам с очень невысоким мнением о них.

– Почему же? – осведомился Бродерик.

– Потому что руководство местных станций рассматривает новости как этакую сверхрекламу, средство завоевать более видное место и получить изрядный доход. Они используют эту новую технику, о которой ты говорил, чтобы потакать самым низкопробным вкусам телезрителей. А если и посылают кого-то на место крупного события, то, как правило, какого-нибудь ничего не смыслящего сосунка, у которого нет ни знания, ни подготовки репортера общенациональной телестанции.

Гарри Партридж зевнул. Он понимал, что разговор этот подобен много раз прокрученной пленке, которую запускают, чтобы заполнить свободное время, – это игра, чтобы заполнить свободное время, не требующая умственных усилий, и они много раз играли в нее.

Тут Партридж вдруг заметил, что атмосфера в баре изменилась.

Два сотрудника охраны общественного порядка находились по-прежнему здесь, но если раньше они прогуливались враскачку, то сейчас сосредоточенно и внимательно слушали свое переговорное устройство. По нему передавалось какое-то сообщение. Партридж уловил слова: «…состояние тревоги номер два… столкновение в воздухе… подлетает к полосе один-семь, левой… всем сотрудникам охраны общественного порядка явиться…» И молодые офицеры поспешно покинули бар.

Остальные в группе тоже это слышали.

– Эй! – сказал Минь Ван Кань. – Может…

Рита вскочила.

– Пойду узнаю, что там происходит. – И выбежала из бара. Ван Кань и О’Хара принялись собирать камеры и магнитофоны. Партридж и Бродерик – свои вещи.

Рита нагнала у стойки «Америкен эйрлайнз» одного из сотрудников охраны общественного порядка. Это был молодой красивый парень с фигурой футболиста.

– Я – из «Новостей» Си-би-эй. – И она показала ему свою карточку прессы.

Он окинул ее оценивающим взглядом: