Вечная тайна лабиринта - страница 9
Войдя в средневековый лабиринт, следует двигаться все время прямо, пока дорога не поравняется с пятым из одиннадцати кругов, после чего нужно резко (на 90 градусов) повернуть налево. И вот тут начинается рисунок:
Четверть пути по кругу, затем поворот по направлению к центру, смена направления и
Четверть пути обратно, затем резкий поворот влево, прямо до центра, четыре полных круга и поворот влево на пятом круге. Затем
Половина пути по следующему кругу, обратно, потом
Половина по следующему, обратно, потом
Четверть
Четверть
Половина
Четверть
Половина
Четверть
Половина
Четверть
Четверть
Половина
Четверть
Половина: это середина пути к центру, с этого места узор разворачивается в обратном направлении.
Четверть
Половина
Четверть
Четверть
Половина
Четверть
Половина
Четверть
Половина
Четверть
Четверть
Половина
Половина, затем резкий поворот направо по направлению к центру, четыре круга и поворот вправо на пятом круге Четверть
Четверть, затем резкий поворот вправо, еще четыре круга и прямо — в центр.
Когда идешь по лабиринту, едва ли все это можно заметить, но такой рисунок создает подсознательный ритм. Его можно почувствовать, даже если просто прочитать эту последовательность вслух. Впрочем, идущему по лабиринту может показаться, что по дороге к центру он большую часть пути удаляется от цели, а не приближается к ней. Такое чувство возникает оттого, что вход в петляющую часть лабиринта начинается не на одиннадцатом (самом отдаленном от центра) круге, а только на пятом, с которого тропа резко сворачивает и подводит идущего почти к самой середине, но оттуда снова медленно начинает разматываться в направлении самых отдаленных от центра колец. И уже под конец поворачивает обратно к цели и с удивительной стремительностью выводит к центру. Уиллем Куйперс, современный голландский дизайнер лабиринтов, создал внушительное количество таблиц и графиков, наглядно демонстрирующих то, что в глубине души понимали поколения тех, кто проходил через лабиринт: что своеобразная длина и ритм шартрского лабиринта заставляют идущего заглянуть внутрь себя и наводят на размышления. Что же касается длинных дуг критского лабиринта, то Куйперс считает, что они больше соответствуют идее «квеста».
Переход от критского лабиринта к шартрскому — это больше чем просто прогресс в области геометрии. Лабиринт стал христианизирован. Сцены битвы между Тесеем и Минотавром украшают центры некоторых средневековых лабиринтов, где раньше была только чаша с кольцами, но теперь их начинают воспринимать как аллегорическое изображение Христа, борющегося с дьяволом. Более того, в самом рисунке поворотов и смен направления тропы лабиринта угадывается форма креста, словно впечатанного в древнее изображение. Монахи, которые начиная с XIX века уже набрасывали новый, изменившийся дизайн лабиринта, подошли к этому делу со всей ответственностью. И несмотря на то, что для изображения лабиринта требовались линейка и циркуль, древний рисунок стал христианским символом.
Лабиринтам приписывали многое. В 70-х годах XX века — прежде чем подобные книги стали пользоваться успехом — Джилл Перс опубликовала провокационное исследование значения (или значений) спирали. В этой работе она говорит о том, что лабиринт — это «одновременно вселенная, мир, жизнь индивидуума, храм, город, человек, чрево — или кишечник — Матери (земли), мозговые извилины, сознание, сердце, паломничество, путешествие и Путь».
Сегодня при взгляде на лабиринт неизбежно возникает ассоциация с петляющей тропой. Однако, несмотря на долгую и богатую историю лабиринта, считать его картой, указывающей направление движения, начали относительно недавно — не раньше чем восемьсот лет назад. В последующих главах мы рассмотрим то, каким образом мужчины и женщины использовали древнее изображение для вдохновения и размышлений, в декоративных целях или просто забавы ради. Что бы ни означал лабиринт, он был абстрактен и представлял собой продукт вдохновенного творчества. Для нас сегодняшних лабиринт — это одно из первых интеллектуальных и художественных достижений далеких предков, преображение древнейшего следа, оставленного ими на лике земли: дорога, ведущая куда-то еще.