Вечное Древо - страница 5

– Так что же все-таки случилось? – спросила она, подтолкнув Конора локтем. – Ты бродил во сне?

Ей не хотелось упоминать о том, чего все опасались. Мейлин тоже бродила во сне, когда Гератон управляла ею с помощью Желчи. Тем не менее, Конор уловил озабоченность подруги.

– Это совсем не то, – неуверенно заговорил он, – то есть, я так думаю. – Он помолчал, потом положил ложку и кивнул. – Да, у меня снова начались сны… с тех пор как Шейн забрал талисманы. – Услышав это, Роллан со свистом втянул воздух сквозь зубы. Конор продолжал: – Со мной все в порядке, просто сплю плохо и каждую ночь вижу один и тот же сон… На прошлой неделе раз проснулся – и оказалось, что поднимаюсь на стену.

Абеке в ужасе сжалась. Не хотелось думать, что могло произойти, не проснись он вовремя и не окажись никого тогда рядом.

– Так что же ты не предупредил? – Роллан удивленно приподнял брови. – Я бы с удовольствием подежурил у твоей двери… чтобы дать по голове, если попытаешься выйти.

– И правда, – согласился Олван, – надо было рассказать друзьям и хотя бы выпускать Бриггана на ночь после того раза.

Конор виновато пожал плечами.

– Я хотел, но на другую ночь ничего не случилось – вот и подумал, что больше такого не будет. На всякий случай даже стал запирать дверь, но, должно быть, отпер во сне.

Ленори подалась вперед, звякнув бусами на шее. В глазах ее светилась тревога.

– Что за сны, Конор? – мягко спросила она. – Ты их запомнил?

Мальчик глубоко вздохнул, потом нахмурился.

– Уже недели две одно и то же. Обезьяна, тень рогов, вспышка света… еще золотые листья… – Взгляд его, обращенный к окну, стал отсутствующим, будто он снова все это наблюдал. – Разгар битвы… огромная обезьяна меня атакует, я падаю с высокого утеса, а над головой парит орел, и на нем кто-то… Тарик, прилетел на выручку… – Услышав имя покойного наставника, Роллан застыл. – А когда тянусь к нему руку, вижу, что это не Тарик вовсе, а Ше… – Конор осекся, но Абеке вздрогнула, успев понять. Он неловко откашлялся, сочувственно глянув на нее. – Делает вид, что хочет спасти, а потом отдергивает руку, и я падаю.

Абеке сжала зубы, стараясь не думать о Шейне, но его лицо продолжало стоять перед глазами – такое, как в тот день, когда он улетел на орле Халавире, унося с собой бесценные талисманы. Теперь Конор видит его во сне.

Каким честным и искренним казался Шейн, когда они плыли вместе сюда, в замок Зеленых Мантий, как убеждал поручиться за него, просил о помощи – и лгал, бесстыдно лгал, не моргнув глазом! Какая же дура она была, что доверилась ему!

«Твоя вера в людей поистине достойна восхищения», – снова отдались в ушах его лицемерные и жестокие слова. Дура! Дура!

– Абеке! – Голос Конора прервал воспоминания.

– А? – обернулась она.

Роллан тоже не сводил с нее озабоченного взгляда.

– Что с тобой, Абеке?

Она тряхнула головой, моргнула и выпрямилась. Губы сжались в жесткую линию.

– Все нормально… Конор, что могут означать твои сны? Ты видишь в них будущее? Я думала, что без Бриггана, когда он в спячке, такое невозможно, ты сам говорил…

– Да, знаю, – кивнул он, – я сам так думал, но… Каждую ночь повторяется. Понятия не имею, откуда это берется, но что-то значить должно, уверен.

– И что же? – хмыкнул Роллан.

Конор снова глубоко вздохнул. Глянул на Олвана, потом снова обернулся к друзьям.

– Ково готов вырваться из заточения. Думаю, Шейн и Зериф добрались до него или вот-вот доберутся. Нас ждет большая война в Стетриоле. – В зале повисла зловещая тишина. Помолчав, Конор продолжал: – Не знаю, что значат золотые листья, но… всякий раз, когда я их вижу, в глубине земли под ногами как будто что-то бьется, так тяжело, мощно…

– Сердце земель! – зачарованно произнесла Ленори. Все повернулись к ней. Она кивнула. – У племен Амайи есть древний миф о том месте, где зародилась вся жизнь в Эрдасе: люди, животные, даже Великие Звери. Говорят, что там до сих пор бьется сердце нашего мира. Возможно, ты побывал там во сне, и если так, то на чашу весов положено гораздо больше, чем мы думали.

Абеке слушала, затаив дыхание. У них в деревне тоже ходила похожая легенда, но там самой первой из земель называли Нило.