Вечное Лето - страница 21

стр.

Это было легко пообещать, ведь это было замечательным советом.

— Хорошо, — ответила Фер своему новому другу. — Я не надену чары.

* * *

Рук нахмурился. По другую сторону стола Фер и золотой мальчик сидели, склонив головы и перешёптываясь. На парне не было чар, это Рук видел отлично своим духовским зрением. Но что-то в нём было странным. Неправильным.

Парень положил руку Фер на плечо и что-то прошептал на ухо.

«Она уже называла его «Арен». Словно они друзья».

Рук прищурился, изучая золотого мальчика. Ощущение «неправильности» стало ещё сильнее. Что-то в этом парне заставляло волосы Рука становиться дыбом на затылке. Дух сосредоточился. И увидел.

Парень выглядел как парень, и он хотел, чтобы Фер считала его ровесником — и другом. Но Рук был духом, и он всегда различит другого нарушителя порядка, если увидит. Золотой парень не был Фер другом, хоть она того и хотела.

В этом месте время текло странно, и оно не затронуло Арентиэля. За красивым лицом, за прекрасными глазами скрывалось что-то ещё — что-то страшное, испорченное длительным ожиданием и приготовлениями. Арентиэль не был молод. Он был очень, очень стар.

* * *

— Так что насчёт соревнования? — Спросила Фер Арена. Она не хотела больше говорить с ним об одежде или о чарах. Она хотела знать, что принесёт ей завтрашний день.

Арен легонько пожал плечами:

— Там всё будет видно, моя дорогая Гвиннифер.

Он понизил голос, приобнял её за плечи и развернул спиной к двери, где ждали Фрей и удерживаемый ей Рук.

— А теперь я хочу тебя предупредить. Этот дух захочет внести между нами сумятицу, и единственная тому причина — их врождённая потребность всюду приносить беды.

Уголки губ Арена опустились в притворной грусти.

— Могу догадываться, что стоит тебе переступить порог этой комнаты, как Робин скажет обо мне что-то ужасное.

«Зная Рука, так и будет».

Но вслух Фер ничего не сказала.

— И если так будет, можешь ли ты поверить мне на слово, что всё, что он говорит — неправда? — Спросил Арен.

Фер действительно нужен друг, которому она сможет доверять. Но она ещё не до конца была уверена в Арене.

— Я постараюсь, — ответила она после секундного колебания.

— Хорошая девочка, — произнёс Арен, улыбаясь своей таинственной улыбкой. Затем поднял Фер на ноги и проводил до двери.

— И не забудь: завтра ты не станешь надевать чары.

Фер ещё раз пообещала, что не станет, а потом очутилась за дверью с Руком и маячащей позади Фрей.

— Будь с ним осторожна, — тихо произнёс Рук.

Фер покосилась на парня. Как и предсказывал Арен.

— Он тебе не нравится?

Рук покачал лохматой головой:

— Нет, не нравится. Он приносит беды, Фер.

Девушка двинулась вперёд:

— Как и ты, Рук.

Дух зашагал рядом:

— Это не те беды, что приносят духи.

Когда Фер не ответила, он продолжил:

— Слушай, да, мы любим баламутить воду, это так. Но мы не… — он тряхнул головой, — …не такие, как он — прекрасные снаружи, но с чем-то непонятным внутри.

— По крайней мере, он старается стать моим другом, — сказала Фер.

Рук заступил Фер дорогу. Его глаза неожиданно яростно засверкали.

— Вы не правы, Леди Гвиннифер. Это существо — не то, каким вы его видите.

Фер глянула на Рука. На секунду она увидела его глазами Арена: не другом, а ободранным, желтоглазым духом, которому нельзя доверять. Девушка вспомнила слова Фрей:

«Духи приносят беды всюду, где оказываются».

И следом — предостережение бабушки Джейн:

«Он дух, а, значит, у него в крови лгать, обманывать и предавать».

И Фрей, и бабушка Джейн пытались её защитить. А теперь ещё и Арен. Рук — не человек. Он следует лишь своим правилам, правилам духа, которые Фер никогда не поймёт.

«А что, если…

Что, если все вокруг были правы на счёт Рука, а она ошибалась?»

— Ладно, Рук, — произнесла Фер. — Раз уж мы говорим о людях, которые являются не теми, кем кажутся, ответь: ты пришёл на нейт, потому что ты мой друг, или потому что хочешь устроить здесь проблемы?

Фер подпустила в голос чуть непререкаемости Леди:

— Скажи мне правду!

Рук отшатнулся, будто она его ударила, и уставился на Фер широко распахнутыми глазами. А потом к нему снова вернулась ярость.

— Ты и сама знаешь, кто я, Фер, — прорычал он.