Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль - страница 4

– Хорошо, – тихо говорит Мари, – я… Я буду здесь, только, пожалуйста, постарайся побыстрее… Я… Мне страшно.

– Мне тоже, – зачем-то признаётся Диего.

А спустя неполных два часа Мишель замирает в пятнадцати футах от сорок третьей стойки регистрации терминала «B» и недоверчиво смотрит на прислонившуюся к колонне девушку.

Она не выглядит повзрослевшей хоть на день с того рокового дня на Ла-Уэрте. На ней дурацкий алый топ и короткие шорты, всё то же самое, что она носила в первый день их судьбоносного путешествия. Волосы взъерошены, словно она только что проснулась. Одна из обутых в конверсы ног нервно стучит по кафельному полу. На голове у неё – массивные наушники, и она смотрит прямо перед собой, чуть хмурясь и иногда закусывая губу.

И что бы там ни было, это действительно Марикета, мать её, Маккензи.

Эти пресловутые пятнадцать футов Мишель преодолевает бегом и вешается на шею подруги.

– Воу, – вместо того, чтобы обнять её в ответ, Марикета ловит слетевшие с головы наушники и замирает столбом. – Ты… Ты чего это?

Мишель чуть отстраняется, по-прежнему держа ладони на плечах Мари, и смаргивает слёзы.

– Я… Я просто рада тебя видеть, – обескураженно шепчет она. – Мари, это правда ты…

– Это правда я, – Марикета раздражённо копирует интонацию Мишель, – слушай, я тебя почти не знаю и всё такое, но этот пранк слегка затянулся, да? Как Диего это провернул? Я имею в виду все эти цифры на табло…

«Я тебя почти не знаю». Мишель растерянно хватает ртом воздух, не зная, что сказать. Она… Мари… Она же не всерьёз?

– Ты придуриваешься? – с надеждой спрашивает Мишель.

– Нет, это ты придуриваешься, – фыркает Мари. – Слушай, я реально не понимаю, как вы это сделали и зачем, но это довольно забавно. Правда. А теперь пусть Диего выходит из своего укрытия.

– Марикета, – неуверенно протягивает Мишель. Даебатьвсёврот, это правда она, но она нихрена не помнит! – Это не… Слушай, давай-ка пойдём отсюда. Где твой багаж?

У неё же должен быть багаж? Хоть что-то?

Мари растерянно хлопает себя по плечам, словно пытается найти несуществующий рюкзак.

– Погоди, – бормочет она. – Мой багаж. Я… – Она вдруг смотрит на Мишель с ужасом. – Я не помню.

Мишель ориентируется мгновенно – воспользовавшись замешательством Мари, она хватает её под локоть, пока та не может сопротивляться, и тащит её сквозь толпу в сторону стоянки, где ждёт Шон.

Завидев жену, Шон расплывается в широкой улыбке, но тут же переводит взгляд на растерянную и явно испуганную Марикету; Мишель округляет глаза, и Шон верно истолковывает этот знак: молча открывает перед девушками дверь автомобиля, молча же её закрывает, и, по-прежнему не произнося ни слова, садится за руль.

– Какого хрена, – выдыхает Марикета спустя минут пять. – Какого, я спрашиваю, хрена тут происходит?

– Мари, – мягко говорит Мишель, – слушай, всё это очень… Я не…

Она осекается, и тогда Шон наконец-то вмешивается.

– Всё хорошо, – с уверенностью, которой на самом деле не чувствует, произносит он. – Мы сейчас приедем домой и обо всём поговорим, хорошо?

– Домой? – шипит Марикета, внезапно подтягивая колени к груди и обхватывая их руками, словно пытается защититься. – О каком доме ты толкуешь? Я вас вообще не знаю! Отвезите меня к Диего!

Шон на мгновение теряется, бросая на жену обеспокоенный взгляд через зеркало заднего вида. Мишель смотрит на него в неподдельном ужасе и едва заметно качает головой.

– Марикета, – твёрдо говорит Шон, – сейчас мы приедем домой, и там ты встретишься с Диего.

Мари фыркает.

– Я выпрыгну из машины.

– Я в этом не сомневаюсь, – шепчет Мишель, и Шон блокирует двери в автомобиле.

– Это похищение! – восклицает Мари.

– Какой сейчас год, Марикета? – как бы невзначай спрашивает Шон.

– Две тысячи семнадцатый, – огрызается Мари. – Тридцать первое мая.

– Нет, – возражает Шон. – Сегодня шестнадцатое мая две тысячи двадцать второго. Впрочем, уже почти семнадцатое.

– Да конечно, так я тебе и…

– Это правда, – бормочет Мишель. – Мари, ты… Случилось что-то странное, и ты многое пропустила…

– Пропустила что? – резко спрашивает Мари, до боли знакомым жестом откидывая с лица волосы. – Ну давайте, у вас должна быть хорошая легенда для этого розыгрыша!