Ведьма и Оборотень. Противостояние (СИ) - страница 15

Волшебная пыль, как уже можно было понять из разговора, была действительно большой диковинкой. В основном это было связано с тем, что ее можно было получить только с помощью ритуального жертвоприношения, и если оно не было добровольным, пыль не образовывалась.

Так что это также было главной проблемой, почему другие бессмертные не могли заполучить ее.

Ритуал Алтум действительно редко проводился среди фей, и каждый раз, когда он совершался, на небе появлялся полукруг из мерцающих звезд, видимый на всех территориях Империи.

Той фее, которая так уверовала, чтобы пожертвовать собственной жизнью, должно быть, не менее двухсот лет, и она должна быть благословлена народом.

Условия ритуала были всем известны, и их ни в коем случае нельзя было обойти, изменить или обмануть. Ходила информация о горстке Бессмертных, которые похитили фей и попытались принести их в жертву, чтобы получить порошок, о котором идет речь, но никому из них это не удалось.

Фея была запугана и принесена в жертву, но никакого порошка не получилось. В основном это было связано с магической формулой всего ритуала, который, кажется, пытался проверить фею.

Фея должна была быть расслабленной и полностью примиренной со своей судьбой, плюс, во время всего ритуала думать только о том, ради чего она решила пожертвовать своей жизнью.

Это также было главной причиной того, что уже вначале охоты феи полностью исчезли. Бессмертные узнали, что похищение фей, в любом случае, не принесет им волшебной пыли. Но это все равно не останавливало, и, черт возьми, они хотели порошок, и каждый раз, когда в небе появлялся магический полукруг, Бессмертные срывались на территорию фей и пытались захватить порошок. Но их миссии редко были успешными, и, более того, каждая жертва оставляла после себя всего несколько грамм, которые можно было так легко спрятать.

— Остается еще вопрос: почему и зачем это здесь? — Аарон покачал головой.

— Этим камням такое количество порошка совершенно ни к чему! — согласилась с ним Джорджиана и была абсолютно права. Адамарис сомневалась, что эта пещера, или что здесь было, могло иметь желание, которое мог исполнить порошок.

Именно это и делала волшебная пыль. Выполняла пожелания своих хозяев. Это была концентрация сверхъестественной пыли, связанной с небесной аурой Империи. Небесная аура питала порошок, и он имел фосфоресцирующую структуру, в остальном же, порошок был ничем не примечателен, но его свечение можно было подавить, только поместив в деревянный сосуд, сделанный из священного дерева — самой старой ольхи Империи.

— Должна быть причина, — думал Терри, и Адамарис пришлось согласиться.

— Я говорила вам, что с каждой минутой мне все больше и больше не нравится это место? Я ничего не могу с собой поделать, но что-то не так, — сказала Джорджиана, закрывая сумку и засовывая нож обратно в кобуру за поясом.

— Остается вопрос, что именно. — Аарон в последний раз провел пальцами по сверкающим потокам, и, наконец, хорошо рассмотрел пространство, в котором они находились.

— Так вот, я хочу выбраться отсюда, — крикнула Адамарис и направилась в единственный коридор, который был в этой странной комнате.

— Кажется, я кое-что нашел, Ади, — пробормотал Аарон мгновение спустя, указывая на небольшой зал, который освещался факелами на стенах пещеры с ведьминым огнем.

— Должно быть, до нас тут была какая-то Ведьма, иначе это… — он указал на огонь, который тихо горел веками и никогда не угасал, — … не могу себе представить, — сказал Терриан, подразумевая, что только Ведьмы были способны на такое.

— Спорим, что Халсбанд окажется вон в том золотом сундуке, — проворчала Джорджиана и медленно направилась к мраморному пьедесталу метрах в десяти от нее.

— Будь осторожна, это может быть какая-нибудь ловушка, — предупредил ее Аарон, все еще внимательно оглядываясь вокруг.

— Что за… черт! — закричала Джорджиана в тот самый момент, когда веревка прошла под ее ступнями, потянула за ноги и подняла в воздух.

— Джорджи! — хором закричали все трое и тут же бросились к ней.

— Осторожно! — пыталась предупредить Джорджиана, несмотря на то, что кровь прилила к ее лицу.