Ведьма по призванию - страница 9
Бросив это бесполезное занятие, я устало села на бревно и протянула ноющие ноги. Кажется, стопы превратились в одну сплошную мозоль. Даже разуваться боялась. Глядишь, разуюсь, и вся живность в радиусе ста метров помрет.
– Покушать бы чего… – тонко намекнул котяра, усевшись рядом со мной.
– Сейча…
Я хотела сказать, что сейчас что-нибудь придумаем, потому что есть действительно хотелось, но неожиданно ощутила толчок. И не где-нибудь, а прямо под собой.
– Ты это почувствовал? – в изумлении спросила я.
– Что именно? Голод? Уже часа два как мой бедный животик мурлыкает грустную песню.
– Да нет… – растерянно прошептала я, ощутив новый толчок. – Это!
– Да что это-то? Ты можешь нормальными словами объяснить? Что случилось? Мигрень? Живот прихватило? Ты скажи, я одно зелье знаю. Вмиг все пройдет!
– Ой, ну тебя, – махнула я рукой и встала, чтобы понять, что с этим бревном не так.
Для верности закрыла глаза – прав оказался кот, так сосредоточиться было легче. Закрыла и едва не выругалась вслух повторно.
– Лео, а скажи мне, прутик – он светиться должен, да?
– Да. А что? Светится веточка какая? – судя по голосу, оживился рыжий.
– Голубым светиться должна, да? – снова переспросила я, очень надеясь, что кот ответит отрицательно.
– Ага. Так что? Какая светится? Хватай скорее да полетели отсюда!
– Бревно светится, – убито произнесла я.
– Как бревно? Может, веточка на бревне? – с надеждой спросил Леотард.
– Бревно, – повторила я с отчаянием. – Что делать будем?
Чего мы только с этим бревном не делали! И переворачивали – с трудом, правда, – и тащить пытались – с еще большим трудом, – и даже попинали от души пару раз. И как я должна его с собой таскать? Да оно просто не поместится в карман для метлы!
– И как я должна его в метлу превратить? Может, когда метлой станет, оно полегче будет?
– Да как бы тебе объяснить принцип создания метлы… – посмотрел котяра на меня с грустью. – Вот находит ведьма прутик. Привязывает его к себе, разделяя с ним свою магию. А потом просит прутик превратиться в метлу. Ну или еще во что-нибудь. Моя ведьма, например, и в лопату превращала, и в вилку, и даже в ведро разок. Незаменимая вещь, скажу я тебе. Только вот в чем загвоздка. Прутик всегда превосходит себя в размерах в десятки раз при первом превращении.
– То есть…
– Угу, – с тяжелым вздохом согласился рыжий.
– Так как я должна его к себе привязать?
План созрел моментально. Послушав объяснения Леотарда, я снова закрыла глаза и расслабилась. Я должна была почувствовать ветер, почувствовать зелень, солнце и все живое вокруг. Ведьмы, как объяснил кот, могут бесконечно черпать энергию природы – всего того, что нас окружает.
Однако нельзя переусердствовать. Если много колдовать и забывать подпитываться вовремя, то можно и магии лишиться на неопределенное время. Впрочем, если тратить понемногу, резерв наполнялся самостоятельно. В общем, странная штука эта магия. И как понять, когда много, а когда мало?
Вроде бы почувствовав природу – словно теплый ветер ласково коснулся моего лица, – я в нетерпении протянула руки ладонями вниз и попыталась отдать свою магию. Казалось, будто тепло исходит прямо из моих пальцев. Удивительное чувство! Никогда еще я такого не испытывала.
Открыв на мгновение глаза, я улыбнулась своим успехам и закрыла веки снова, чтобы от всей души попросить:
– Превратись, пожалуйста, в лодку.
– В лодку? Да ты совсем с ума сошла, Ильгальда? То, во что ты в первый раз превратишь прутик, и будет основным транспортом!
– Галя я, – привычно отозвалась я, но на этот раз с улыбкой.
Потому что превращение началось.
Массивное бревно приподнялось над землей, на этот раз засверкав светло-зеленым. Прикрыв глаза, я с замиранием сердца наблюдала за настоящей удивительной магией. Раз! И бревно стало больше, раздалось в ширину и длину. Два – в несколько раз увеличилось в высоту. Три – начало приобретать форму лодки, но не просто лодки, нет, а будто бы миниатюрного корабля.
Благородное, абсолютно черное дерево сверкало в лучах уходящего солнца, играя красными, розовыми и фиолетовыми отсветами. На носу корабля появилась деревянная статуя смутно знакомого кота, который правой лапой словно указывал путь. На корме дерево завернулось так, будто волна застыла на своей самой высшей точке. И все это дело украшали до невероятности кровавые паруса.