Ведьмак из Салема - страница 10

«Мы могли грести».

Баннерманн закатил глаза. «Это парусник», — снова сказал он. «Без камбуза. Как ты это представляешь?»

«Это должно быть сделано», — настаивал Монтегю. «У нас на борту четыре спасательных шлюпки и достаточно людей. Если они спустят лодки и позволят людям грести, то они смогут буксировать корабль. Это идет медленно, но мы кое-чего добираемся!»

Баннерманн уставился на него. «Ты не серьезен.»

Монтегю кивнул. «О да, капитан, я серьезно. Даже до смерти серьезно. Я не прошу вас верить мне. Я бы, наверное, не стал бы, если бы я был на твоем месте. Все, что я хочу, это чтобы вы подготовили лодки, а люди вытащили корабль из этого тумана. Пару миль было бы достаточно. Вы теряете наш след, когда мы двигаемся».

«Ты сумасшедший», — воскликнул Баннерманн.

«Может быть», — невозмутимо ответил Монтегю. «Но это не ваша проблема, капитан. Я плачу за дополнительную работу. Каждый мужчина, который садится в лодку и гребет на лодке, получает премию в размере пятидесяти фунтов, как только мы добираемся до Лондона».

«Пять …» Баннерманн заметно сглотнул. «Нам нужно десять человек на лодку», — сказал он. «Это две тысячи фунтов, Монтегю».

«Я тоже умею считать», — сердито прорычал Монтегю. «И мои деньги больше не нужны мне, когда я умру», — он полез в карман своего жилета, поманил меня и сунул мне в руку крошечный серебряный ключик. «Иди в каюту, Роберт, — сказал он. «Это ключ к моей коробке. Откройте его и принесите мне коричневый портфель». Обращаясь к Баннерманну, он добавил: «У меня с собой аккредитив от Банка Англии, капитан. Если вы будете настаивать, я куплю ваш корабль».

Речь шла о неправильном поступке, который он мог сделать прямо сейчас. Баннерманн мог быть добродушным человеком, но то, что Монтегю предлагал ему сейчас, было похоже на пощечину. «Я думаю, вы можете спасти себя от поездки, мистер Крейвен», — твердо сказал он. «Мне не нужны твои деньги. И ни один человек из моей команды не примет твоего безумного предложения и тащит корабль сквозь этот туман. Туман рассеется, и рано или поздно мы снова услышим ветер, мистер Монтегю. Мы ждем.»

Монтегю хотел возразить, но никак не мог этого сделать.

Из-за нашей спины раздался яркий всплеск; звук, как будто что-то с силой стихии вырывается из водной поверхности и сразу после этого падает; затем крик, такой резкий и пронзительный, какого я никогда в жизни не слышал. Корабль содрогнулся, как от одного удара. Монтегю, Баннерманн и я ехали одним движением.

Это зрелище заставило меня замереть. Это был не ужас или страх, а что-то еще, что-то намного, намного хуже: ледяная, смертельная пустота, захлестнувшая мои мысли, как парализующая волна.

Туман стал гуще и теперь окутал всю переднюю половину корабля. Но это было недостаточно близко, чтобы скрыть перила. Вернее, зияющая дыра на краю лодки, где раньше были прочные деревянные перила.

Доски лодки были прорезаны, как пила, и на дереве можно было легко увидеть отпечатки огромных чудовищных зубов. И моряк, который стоял там несколько секунд назад, бесследно исчез …

«Они приходят.»

Квентон вздрогнул при звуке этих двух слов, словно от одного удара. Его глаза нервно блуждали по сараю. Закрытые ворота и заколоченные окна закрывали дневной свет и превращали фигуры остальных в неопределенные тени. Было тихо; намного тише, чем должно было быть в комнате почти с тридцатью людьми. Но это была тишина страха, охватившая людей.

Тихо — как будто он боялся, что слишком громкий шум спровоцирует атаку толпы снаружи — он встал, прислонил разблокированное ружье к стене и отступил от окна. Тут же один из других мужчин подбежал, занял свое место у заколоченного окна и протолкнул ствол своего ружья через одну из узких бойниц, которые они оставили свободными. Все они были вооружены: винтовками, револьверами и дробовиками, некоторые — вилами, топорами или большими ножами; даже женщины, которые удалились в дальний конец сарая и образовали защитную стену вокруг полдюжины детей, которые жили на Иерусалимском Уделе. Невзрачный сарай за последние двадцать минут превратился в крепость. Кто бы ни попытался штурмовать его, придется заплатить тяжелые потери кровью.