Ведьмак из Салема - страница 7

стр.

Он боялся. Панический страх.

Я никогда не спрашивал его, от кого он бежит, ни тогда, ни во время перехода. Но я сказал да. Мне никогда не нравился Нью-Йорк, и я придерживаюсь того мнения, что Америка заняла больше, чем дала мне, а именно: двадцать пять лучших лет моей жизни, проведенных в бедности и нужде, и мысль о том, что может быть секунда способ Получение шанса и возможность начать все заново на континенте казались мне заманчивыми.

В тот же вечер мы сели на корабль, и когда на следующее утро взошло солнце, мы были уже в пятидесяти милях от моря …

У меня в голове прозвучал низкий, утомительный стон. Я сел, поднялся с почти виноватым жестом и снова наклонился над кроватью. Веки Монтегю дрожали, но, похоже, он не приходил в сознание. Его кожа лихорадочно сияла, а руки под тонким одеялом беспрестанно двигались, словно пытаясь что-то схватить.

Меня охватило странное чувство беспомощности. Монтегю вошел в мою жизнь, как Прекрасный принц в жизнь Золушки; он буквально вытащил меня из сточной канавы, дал мне приличную одежду и попытался сделать из меня того, кого тетя Мод назвала бы «порядочным парнем». Все, о чем он просил, — это моей помощи. И я ничего не мог для него сделать. Ничего. Даже хинин — единственное лекарство, которое было в аптеке LADY OF THE MIST — не смог снизить его температуру.

Я несколько раз сглотнул, чтобы избавиться от неприятного привкуса на языке, снял кувшин с водой с полки и смочил ткань, чтобы охладить его лоб. Это был не более чем жест, но мысль о том, чтобы просто сидеть у его кровати и ничего не делать и смотреть, как он страдает, была невыносима.

Он проснулся, когда я положила платок ему на лоб. Его кожа была горячей; Я был потрясен, когда прикоснулся к ней.

«Роберт?» Он открыл глаза, но его взгляд был скрыт, и у меня было определенное ощущение, что он меня не узнает. Я кивнул, взял его за руку и легонько сжал.

«Да, мистер Монтегю», — ответил я. «Это я. Все в порядке.»

«Хорошо», — повторил он тихим голосом. Его голос дрожал, как у старика, а изо рта плохо пахло. Он помолчал на мгновение, закрыл глаза, а затем внезапно снова поднял веки. На этот раз его глаза были ясны.

«Где мы?» — спросил он. Он попытался сесть, но я с небольшой силой толкнул его обратно на подушку. «Мы в … Англии?»

«Почти», — ответил я. «Это недалеко.»

Он посмотрел на меня, снова закрыл глаза и прислушался. «Корабль не идет», — сказал он через некоторое время. «Я думал, мы … мы были в Лондоне».

«Это уже недалеко», — повторил я. «На данный момент мы зафиксированы, но как только туман рассеется, мы продолжим путь. Завтра вечером мы будем в Лондоне. Тогда я отведу вас к хорошему врачу».

«Туман?» Монтегю снова открыл глаза, на мгновение смущенно посмотрел на меня и наполовину сел. На этот раз я позволил. «Вы сказали туман?»

Я кивнул.

«Что это за туман?» — спросил он. Его голос звучал встревоженно, а в глазах было выражение, которое мне совсем не нравилось. На мгновение чешуйчатое зеленое существо, которое, как мне показалось, я видел на палубе, снова вспыхнуло перед моим внутренним взором, и в течение одного вздоха я почувствовал еще один вдох того ужасного страха, который вызвал во мне галлюцинация.

Но я поспешно отогнал эту мысль и постарался, чтобы мой голос звучал как можно более непринужденно, когда я ответил: «Ничего особенного, мистер Монтегю. Просто туман. Баннерманн говорит, что здесь совершенно нормально». Это была явная ложь, но я не хотел его тревожить. Было достаточно, если бы я начал видеть призраков.

— Туман, — пробормотал Монтегю. Он поднял голову и посмотрел на потолок, и у меня возникло гнетущее ощущение, что его взгляд скользит прямо сквозь массивную древесину. «Что это за туман?» — снова спросил он. «Когда это появилось? Что в нем особенного?»

«Сегодня утром», — смущенно ответил я. Я не понимал, к чему он клонит своими вопросами, и втайне начал задаваться вопросом, не начинает ли лихорадка уже затуманивать его разум. «И я не заметил в нем ничего особенного. За исключением того, что он кажется очень плотным».

Меня охватила легкая дрожь. В этом тумане было что-то особенное, и внезапно я перестал быть уверенным, что я действительно только вообразил эту штуку. Тем не менее, я покачал головой. «Все будет хорошо, мистер Монтегю. Мы будем в Лондоне в это время завтра, и, как только вы вернетесь на твердую почву, вы скоро поправитесь».