Ведьмак из Салема - страница 2

Но я старался не упоминать ни одной из этих мыслей. Баннерманн, наверное, объявил бы меня сумасшедшим.

«В самом деле, мистер Крейвен, - продолжал Баннерманн, не глядя на меня. «Тебе следует спуститься под палубу. В любом случае, ты ничего не можешь здесь сделать, кроме как сильно простудиться ». Он на мгновение замолчал и продолжил более низким голосом, его голос явно изменился:« И я бы предпочел, чтобы кто-то был с мистером Монтегю ». Он поднял глаза. . Между его густыми серыми бровями появилась глубокая складка. “Как он сегодня?”

Я не ответил сразу. Когда я уезжал от Монтегю - почти четыре часа назад, перед рассветом - он спал. Он много спал, и, хотя его состояние не улучшилось, через несколько часов он не спал и мог говорить со мной или Баннерманном, он выглядел на удивление ясным и проницательным. В этом человеке было что-то странное.

«Без изменений», - сказал я через некоторое время. «Лихорадка не поднимается, но и не возвращается. Пора отвести его к хорошему врачу “.

Баннерманн кивнул. «Я поставлю все паруса, как только этот проклятый туман рассеется. Мы будем в Лондоне через двадцать четыре часа, а он будет в клинике через час. - Он улыбнулся с оптимизмом, которого никто из нас не испытывал. «Вы увидите, - добавил он, - что через неделю он снова встанет на ноги и в хорошем настроении».

Он снова улыбнулся, резко повернулся и руками образовал воронку вокруг рта, чтобы выкрикнуть какую-то команду через палубу. В такелажном снаряжении пара его матросов среагировала и начала деловито ползать взад и вперед. Я не знал, что они делают, и мне было все равно. «ЛЕДИ ТУМАНА» была первым кораблем, на который я ступил в своей жизни, и, вероятно, последним. Я никогда не любил корабли, а море своей необъятностью и уединением пугало меня. Конечно, я был в трех тысячах миль от дома, и единственный способ вернуться назад - на корабле. Но я не был так уверен, действительно ли когда-нибудь вернусь в Америку.

Я отбросил эту мысль, некоторое время наблюдал за Баннерманном, который прогонял своих моряков по палубе, а затем повернулся. Холод начинал становиться более чем неприятным, и я почувствовал характерную царапину в горле. Баннерманн был прав - я бы простудился, только если бы задержался на палубе подольше. Но наша каюта отапливалась, а остальное подействовал крепкий грог.

Битые ступени громко скрипели под моим весом, когда я спускался по короткой деревянной лестнице на палубу. Звук казался странно приглушенным, и я снова заметил странную тишину, охватившую корабль. Я остановился, кивнул, приветствуя проходившего мимо моряка, и отступил к перилам, даже не зная почему.

Море исчезло. Покрытая инкрустацией сторона «ЛЕДИ ТУМАНА», казалось, исчезла в полутора метрах подо мной в серой массе облаков, и с поверхности воды доносился странный, даже не прямо неприятный запах. Не дыхание соленой воды моря, которое через тридцать пять дней я больше не осознавал, а что-то другое, совершенно чуждое. Я положил руки на перила, наклонился вперед и попытался увидеть хотя бы проблеск поверхности воды, но туман был слишком густым. Это было абсурдно: корабль назывался LADY OF THE MIST - но на данный момент он был его пленником.

Когда я обернулся, мне показалось, что я узнал движение: короткое, быстрое подергивание, как если бы что-то чрезвычайно большое и массивное выходило из серой массы, что-то зеленое, блестящее и покрытое крошечными мерцающими чешуйками. Я замерз. С одной секунды до другой мое сердце начало биться так же быстро, как я покрылся потом, несмотря на холод. Привидение прошло так же быстро, как и появилось, и я даже не был уверен, действительно ли я видел его, или мои перетянутые нервы играли со мной злую шутку.

И все же в тот момент я почувствовал страх, которого никогда в жизни не испытывал.

Мои руки все еще дрожали, когда я открыл низкую дверь в кормовой части конструкции и спустился в нашу каюту.

В комнате было тихо. Перед окнами стояли тяжелые деревянные ставни, загораживающие солнечный свет, а огонь в камине источал удушающее сухое тепло, но, как ни странно, почти не было света. Тем не менее было не темно. В воздухе витал нереальный зеленый свет; Яркость, которая, казалось, исходила не из какого-то конкретного источника, а из ниоткуда, и потрескивание и потрескивание огня смешивалось с глухим призрачным шепотом, звуком, похожим на звук далекого морского прибоя, только другой, в неопределенный путь более угрожающий и проницательный. Враждебный.