Ведьмин хвост - страница 7

Всучив Руперту мокрый плащ, Габи направилась в комнату к незнакомцу.

– Он без сознания, – сказала Рут, прикрывая за собой дверь.

Габи поставила корзину на тумбочку и склонилась над незнакомцем. Бледная кожа словно пергамент обтягивала острые скулы. Под глазами мужчины залегли темные круги. Он явно был истощен. Половину лица закрывала кожаная маска и, первым делом, Габи хотела ее убрать, но та словно приросла к коже.

– Перчатка на левой руке тоже не снимается, – подметила Рут.

Габи перевела взгляд на необычный предмет гардероба. Искусно сшитая вещь плотно прилегала к пальцам, обтягивала запястье, локоть, предплечье и заканчиваясь наплечником. Но больше всего ведьму поразила непропорциональность. Левая рука была крупнее.

– Наш незнакомец из богатеньких, – сделала вывод Габи, – перчатка и маска зачарованы. Единицы могут себе такое позволить.

Ведьма аккуратно задрала его рубашку. Рут тут же вспыхнула и отвернулась. Не положено было жрице смотреть на голого мужчину. Габи на секунду прикрыла глаза, приказывая себе не краснеть, и вернулась к незнакомцу. В нескольких местах на торсе виднелись синяки и поверхностные магические ожоги. Последнее ни с чем нельзя было спутать.

– Боже мой, – прошептала Рут, когда не удержалась и все же посмотрела через плечо Габи, – кто его так?

– Маги. Больше некому, – ответила та, стараясь дышать как можно ровнее. – Удивительно, что он до сих пор жив.

Ведьмы всеми фибрами души ненавидели грубое применение магии. Маги оскверняли высший дар и использовали во вред. Они не признавали никаких правил. Им было неведомо чувство меры. Они потребляли, экспериментировали, выбрасывали и снова потребляли.

Взяв себя в руки, ведьма достала пузырек с тонизирующим зельем и, поддерживая голову незнакомца, влила содержимое в приоткрытые губы. Мужчина сразу пришел в себя и закашлялся.

– Пей-пей, а то захлебнешься, – ласково произнесла ведьма, и тот не стал сопротивляться.

У него попросту не было на это сил.

– Где я? – осипшим голосом спросил незнакомец, когда с зельем было покончено.

– В Рокшире, – ответила Габи, и не давая ему возможности задать следующий вопрос, спросила сама, – кто ты?

– Дагон.

Девушки переглянулись.

– Имя твое как? – на тон громче произнесла ведьма, думая что он ее не расслышал.

– Дагон.

– Слушай сюда, Дагон, – она нависла над ним подобно черной туче, – если ты думаешь, что на дурочек напал, то глубоко ошибаешься. За дверью стоят вооруженные до зубов стражники и лучше тебе начать говорить. Что ты забыл в Рокшире? – с нажимом спросила Габи, явно преувеличивая доблестную силу трех завсегдатаев таверны.

Дагон почувствовал как вокруг нее сгущается магия и невольно поежился.

– Габи, не видишь ему плохо, – осадила ее Рут, – он наверное бредит.

– Ты права, – быстро согласилась ведьма, притворно улыбнувшись. – Принеси горячего крепкого чая. И обязательно положи туда немного сахара.

Рут замялась, но все же вышла из комнаты. Дагон вжался в изголовье кровати, приготовившись к худшему. Может быть жрицу ведьме и удалось провести, но он-то прекрасно видел мотивы зеленоглазой злючки.

Как только дверь закрылась, маленькая рука больно впилась в горло Дагона. Магия Габи пыталась проникнуть в сознание мужчины, чтобы выведать тайны и страхи. Но не тут то было. Природное сопротивление стало неприятным открытием для ведьмы и объяснило причину, по которой Дагон остался жив после встречи с магами.

– Не знаю кто ты и откуда, но если пришел в Рокшир со злым умыслом, я, ведьма в седьмом поколении, уничтожу тебя.

Дверь открылась и Габи сделала вид, что поправляет Дагону подушки.

– Вот, держите, – жрица протянула Дагону чашку с горячим напитком.

Его руки были слабы и дрожали от малейшего напряжения, но с простой задачей все же справились.

– Итак господин, вас и вправду зовут Дагон? – спросила Рут, когда тот допил чай.

Все это время ведьма стояла скрестив руки и внимательно следила за незваным гостем Рокшира.

– Я мало что помню, но кажется именно так меня и зовут, – слабо улыбнулся Дагон.

– Что у тебя под маской? – спросила ведьма, не тратя время на вежливость и расшаркивания.