Ведьмина кровь - страница 6
— Возьми на память и на удачу.
Она сняла с пальца кольцо с фиолетовым плоским камнем. В середине виднелась гравировка: инициал «Э». Я сжала кольцо в руке. Оно показалось очень тяжелым. Подняв взгляд, я увидела ее глаза. Поразительно — тот же странный цвет, сероватый с желтыми крапинками. Тогда я поняла, в каком именно долгу она была перед бабушкой. Четырнадцать лет она жила с этим грузом на душе. Передо мной была моя мать, и я понимала, что вижу ее в последний раз.
6.
Возница, огромный сутулый мужчина с длинными руками, поднял меня, словно я ничего не весила. Он был замотан в какое-то тряпье, а на голове его красовалась бесформенная черная шляпа, низко надвинутая на лоб. Он посадил меня на козлы, а потом с удивительной легкостью запрыгнул и сам. Огромные лошади нетерпеливо переступали с ноги на ногу и фыркали, от морд поднимался пар. Я закуталась в шерстяную накидку, радуясь, что она такая плотная.
Возница втянул ноздрями холодный воздух и пробормотал:
— Не иначе мороз ударит.
Он потуже затянул свой шарф, стегнул лошадей, и мы выехали с постоялого двора на мощеную улицу.
Булыжник вскоре закончился, и повозка затряслась по изрезанной бороздами дороге, ведущей на юг. С возницей мы почти не разговаривали. Я чувствовала себя совсем маленькой рядом с ним. И одинокой. Меня мучили сомнения и неопределенность. Куда приведет путь, в который я отправилась?
Я задремала, а когда внезапно проснулась, мы пересекали широкое поле.
— Вон камни Мерлина>[2], — произнес возница и махнул кнутом вправо. Я повернулась и обомлела. Возможно, это и был великий Храм Ветров, о котором рассказывала бабушка, — круг из громадных камней далеко к югу от нашей деревни. Те, кто жил по старой вере, почитали такие круги как святилища. Время от времени бабушка отправлялась поклониться камням. Путь до них занимал целый день. Я не знала, что там происходило и кто еще там бывал, и чувствовала, что лучше не расспрашивать. В таких местах совершались таинства, понятные только посвященным.
Вскоре исполинские камни исчезли из виду. Вокруг было черным-черно, и только дорога разворачивалась перед нами бледной лентой в лунном свете.
Все остальное поглотила тьма.
7.
Я никогда раньше не видела моря. Еще до того, как возница решил меня разбудить, я очнулась оттого, что воздух стал другим. На щеках чувствовалась влага, пахло солью и гнилой рыбой, а в небе насмешливо кричали чайки. Кругом туман. Мачты и такелаж огромных кораблей выступали из мутной пелены, словно голые ветви деревьев зимой. Наша повозка громыхала по пристани, слышен был плеск воды и скрип деревянных корпусов. Я смотрела на них и гадала, на котором мне предстоит плыть в Америку.
Пуритане всегда встают рано. Рассвет едва наступил, а они уже завтракали в трактире. Я стояла на пороге, прислушиваясь к гомону голосов, грохоту тарелок, вдыхая запах еды, и чувствовала, что вот он — миг, который все изменит. Сейчас меня заметят, и жизнь навсегда станет другой. Мне хотелось убежать, но куда? Возница уже ушел. Деваться было некуда.
Первыми меня заметили дети. Они были хорошо воспитаны: ели тихонько, разговаривали, только если к ним обращались, но то и дело рыскали взглядом по комнате. Малыши, занимавшие целую лавку, уставились на меня, а затем начали переглядываться. Кто-то потянул за рукав девушку лет семнадцати с большими серьезными глазами. Она промокнула губы салфеткой и коснулась локтя мужчины, который сидел рядом.
— Отец…
Мужчина повернулся и увидел меня на пороге, однако встал только после того, как тщательно прожевал и проглотил еду. Ростом он был выше среднего, с сединой в светло-каштановых волосах, спадавших ему на плечи. Я решила, что он из крестьян: лицо обветрилось от работы на воздухе, а кожа вокруг глаз покрылась морщинами из-за ветра и солнца. Он протянул мне шершавую и мозолистую ладонь.
— Ты, должно быть, Мэри. Добро пожаловать, дитя мое. Мы тебя ждали.
— Благодарю, сэр, — ответила я и поклонилась. — Скажите, как мне найти Джона Риверса?
— Это я. — Голос у него был низкий, а слова он произносил медленно и слегка нараспев. Там, где я выросла, был совсем другой говор.