Ведьмина вода - страница 17

О чём с ней поговорить? — Фэншоу был окружён этой мыслью.

Он изо всех сил пытался поговорить о бóльшем. Она на мгновение повернулась к нему спиной, чтобы расставить очередные стаканы, затем что-то взбалтывала в шейкере. В это время у глаз Фэншоу не было иного выбора, кроме как упасть ей на спину и ягодицы, на фигуру под простой блузкой и джинсами: фигура совершенных изгибов. Его глаза изменили направление, чтобы увидеть её лицо в отражении, когда она посмотрела на стойку. На неделимое мгновение её собственные глаза вспыхнули и поймали его в зеркале…

Он сглотнул.

Она повернулась. Звук стекла — и перед ним поставили рюмку.

Эбби улыбалась.

— За счёт гостиницы.

— Спасибо… — Фэншоу прищурился.

Некоторая тёмная алая жидкость наполнила стакан.

— Это наш особенный напиток, — заявила Эбби. — Сможешь ли ты когда-нибудь угадать?

А затем она указала на специальную доску, которая гласила:

ПОПРОБУЙТЕ ВЕДЬМИНУ КРОВЬ НА ВКУС!

Фэншоу усмехнулся.

— Я едва пью сейчас, но с таким предложением, как я могу сопротивляться? — он поднял рюмку, посмотрел на неё поближе, затем снова посмотрел на Эбби. — Ого, это действительно похоже на кровь…

Эбби рассмеялась и потрепала свои волосы.

— Это просто вишнёвый бренди, смешанный с небольшим количеством эспрессо и шоколадного сиропа.

Фэншоу опрокинул стакан аккуратно, затем поднял одобрительный взгляд.

— Совсем неплохо.

Эбби улыбнулась. Она много улыбалась.

— То, что тебе нужно после прогулки на Ведьмин холм.

Сначала Фэншоу почувствовал, что коктейль похолодел, а затем задержанный жар распространился по его животу; это было похоже на тех «бабочек», когда он впервые увидел Эбби за стойкой бара.

— Ты знаешь, туристический трюк это или нет, но было довольно нервно стоять посреди места, где происходили казни.

— О, они случались массово. Тринадцать за один день и ещё более сотни в течение десятилетий после этого. По правде говоря, было гораздо больше людей казнены за оккультные преступления, чем за уголовные. Некоторые довольно прославленные. Ты видел кладбище, а?

— Нет. Я не знал, что оно там есть.

— Ну, есть, поверь мне, и это место в десять раз страшнее. Половина неосвящённой земли; это на западном конце холма. Неосвящённые захоронения всегда находятся к западу или к северу от городской церкви.

Фэншоу открыл свою маленькую карту на барной стойке.

— Я не помню, чтобы заметил это на…

— Там, — сказала она, указывая.

Кончик её пальца коснулся маленького креста на красочной карте.

— Неудивительно, что я не видел его, он крошечный, — но затем он поднял голову, его глаза следовали за линией её руки.

Это была бессознательная тактика для любого скоптофила или вуайериста: блузка Эбби — когда она слегка наклонилась, чтобы обратиться к карте — распахнулась между двумя пуговицами. Фэншоу заметил часть значительной груди в лифчике телесного цвета. Призрак соска можно было увидеть сквозь лёгкую ткань.

О, Боже…

— Я проверю это место завтра, — поправился он.

— И там не так много обычных надгробий, — продолжила она. — Только подобие этого материала, мы называем их земляным бетоном.

— Земляным бетоном?

— Да. Это как цемент низкого качества. Имя осуждённого было написано на этом материале чьим-то пальцем — ты должен увидеть это, чтобы понять, что я имею в виду.

Фэншоу с трудом концентрировался на её словах, всё ещё слишком подавляемых её изображением, её простой близостью. Шампунь, который она использовала, имел мягкий, фруктовый запах, он оказал на него действие афродизиака. Но когда он вспомнил, что она сказала, он не был уверен, говорила ли она с искренним интересом или…

Она просто навалила на меня кучу туристической чепухи? Так же, как та старая леди?

— Я думаю, это просто навеяно ведьминскими мотивами и силой внушения. Но это была хорошая маркетинговая уловка, чтобы назвать гостиницу в честь… — он запнулся, потому что имя вылетело у него из головы. — Джейкобa… Как его звали?

— Джейкоб Рексалл, один из основателей города. Он жил здесь со своей дочерью Эванорой.

Фэншоу с некоторым беспокойством вспомнил старый портрет и худое зловещее лицо Рексалла. Однако исполнение дочери поразило его ещё более зловещим влиянием.