Ведьмина вода - страница 8

Фэншоу сглотнул.

Сначала он думал, что это «корабельное стекло», то есть портативный телескоп, предназначенный для ручного использования, длиной около фута, со складной трубкой. Он блестел, очевидно, из латунной и, возможно, серебряной фурнитуры. Затем Фэншоу прочитал этикетку:

ЗЕРКАЛО С ВЕДЬМИНОЙ ВОДОЙ, ИЗГОТОВЛЕННОЕ ДЖЕЙКОБОМ РЕКСАЛЛОМ ОКОЛО 1672 ГОДА.

Ведьмина вода? — задался вопросом Фэншоу. — Какого чёрта?

Он представил себе, как сам Рексалл смотрит на небеса в полночь и размышляет над астрологическими формулами. Но образ, когда-то сформированный, привязался к чему-то другому против его воли: это был уже не тот ярко одетый Рексалл, которого он видел… но он сам; и в своей руке он держал не старинное зеркало, а потрясающий бинокль.

Просто ещё одно воспоминание о его измученном прошлом, поскольку Фэншоу слишком много раз прогуливался по улицам Верхнего Вестсайда в своём районе, чтобы сосчитать, ныряя в переулок всякий раз, когда он замечал «многообещающее» окно, и подносил бинокль к глазам…

— Ах, мистер Фэншоу. Я вижу, вы нашли наши витрины, — сказал мистер Бакстер, скользя в проход.

Воспоминания вернули его как раз в тот момент, когда Фэншоу разглядывал голую женщину в окне дома из коричневого кирпича на шестьдесят шестой улице.

Его сердце забилось, как будто он был пойман с поличным в фантазии. Пышный Бакстер улыбнулся, пробежав пальцами по подтяжкам.

— Это просто коллекция… — Бакстер усмехнулся. — Некоторые экспонаты немного болезненны и жестоки, конечно.

— Не могу с вами спорить, но, думаю, это были тяжёлые времена.

— Тяжёлые времена были не для всех, мистер Фэншоу, это было болезненно только для тех, кто поступал плохо. Наверное, эти реликвии могут многое сказать о жизни в те дни, — его глаза просмотрели некоторые экспонаты. — Что сказать обо всех этих вещах… Ну, если вы спросите меня, всё это глупости для туристов. Но вы будете удивлены, как люди интересуются этим в наши дни, особенно предметами для ведьм и колдунов, а также инструментами, которые использовались, чтобы противостоять всей этой глупой чепухе.

Фэншоу кивнул, всё ещё неосознанно глядя на зеркало.

— Да, Эбби указала на позорный столб.

— У нас есть несколько в городе. Столбы были за некоторые правонарушения: мелкие кражи, супружеские измены, ложь церковному совету. Тогда это было довольно обычным делом. Для более тяжких преступлений был кнут. Теперь у нас есть центры содержания под стражей с кабельным телевидением, супружескими правами на посещение осуждённых и реабилитацией, финансируемой из налоговых сборов. Это заставляет задуматься. Те махинации, которые мы получаем в наши дни, редко видели в колониальные времена. Тогда наказание что-то значило, а сейчас закон означает бизнес.

Только если вы можете позволить себе лучших адвокатов, — подумал Фэншоу, хотя и не знал, согласен или не согласен он с инсинуациями Бакстера.

Фэншоу избегал идеологических разговоров любой ценой.

— Итак, я понимаю, этот человек, Джейкоб Рексалл, воображал себя магом или колдуном? Здесь есть несколько книг о нём.

— Он не воображал себя колдуном, говорят, он им был. Подойдите сюда, и я покажу вам кое-что.

Любопытство Фэншоу вынудило его покинуть нынешний проход и перейти к следующему, куда прогуливался Бакстер, причём этот был без окон. Фэншоу тут же поднял голову и сказал:

— Вау!

Бакстер указал на тщательно проработанную масляную картину, которая занимала половину стены. Мягкий свет падал с кронштейна на потолке.

— Солнечный свет может повредить холст, поэтому мы держим его здесь, потому что тут нет окон; та специальная лампочка не позволит краске поблекнуть. Холсту и раме более трёхсот лет…

На картине был изображён тот же человек с гравюры, в экстравагантном наряде дня. Подобно мудрецу, он держал ручку с гусиным пером, а вокруг шеи, над нагрудником, висел кулон из звёзд и серповидной луны. Тонкие бледные губы превратились в слабую улыбку, которую можно было бы назвать снисходительной.

Ну, здравствуй, Джейкоб Рексалл, — подумал Фэншоу. — Кто это с тобой?

Невысокая строгая женщина стояла около Рексалла. Она была намного моложе, чем центральный предмет картины, с длинными распущенными волосами, которые так же соответствовали цвету вновь пролитой артериальной крови. Фэншоу снова почувствовал спазм в желудке.