Ведьмы бывают разными - страница 15

— Ты тоже. — Сообщила я парню. Мы остановились в укромном уголке, и только тогда Шон убрал руку с моей талии, но сам не отошел, сохраняя минимальную дистанцию. — Я думала, ты обидишься.

— Зачем? Я вполне могу понять, почему ты отказала мне тогда. И твой отказ почти ничего не значит.

— Как это? — Не поняла я. Шон подцепил мой подбородок своими пальцами, и заставил поднять голову так, что бы посмотреть мне в глаза.

— Все равно и ты и я здесь. И все равно ты со мной потанцуешь. Просто пришли мы не вместе, и тех, кто захочет с тобой потанцевать будет больше. Грубо говоря, своим отказом ты мне показала свое отношение и недоверие. Не более того.

А ведь прав, чертенок. Я как-то даже об этом не подумала.

— Пообещай, что первый танец будет моим? — Парень шаловливо улыбнулся и посмотрел на меня… Ну не знаю как. Словно в саму душу пролил лучик света. Я не смогла ему отказать!

И тут музыка стихла. в центр зала вышел директор, и все шепотки закончились.

— Добрый вечер, студенты! — Начал директор, и неожиданно у всех в руках оказались бокалы с шипучим напитком. Вот только после речи я смогу понять, это лимонад, или шампанское. — Рад всех вас здесь видеть. Собрались мы здесь по случаю начала учебного года. И мне бы хотелось поздравить первокурсников. За эту неделю вы влились в нашу семью. Я желаю вам успехов в учебе. Трудитесь, и тогда вам ответят тем же.

Выпускникам хочу пожелать удачи, везений с стараний. Этот год будет для вас последним, решающим. На протяжении всего обучения в нашей академии вы сумели показать, что достойны награды, достойны быть выпускникам и нашей академии. Так докажите это ещё раз, сдавать экзамены, и получив диплом!

Тут директор поднял бокал, и все студенты, в том числе и я, последовали его примеру. Я залпом выпила содержимое бокала, и в нос ударили пузырьки. Все таки это шампанское.

А потом началась музыка. Первыми начали танцевать преподаватели, и их примеру последовали многие студенты. На столах появилась еде: пирожные, канапе, фрукты… Я решила сбежать от танцев, хотя бы на время. Ведь эти канапе выглядят так аппетитно!

Я наслаждались тонко нарезанной грушей, как за спиной кто-то прочистить горло.

— Потанцуешь со мной? — Передо мной стоял парень, рядом с которым сижу на основе проклятий. Как же его зовут? Черт, забыла!

— Прости, но первый танец я обещала другому.

— И кому же? — Мне показалось, или я только что видела усмешкой на его лице?

— Мне. — Ко мне подошёл Шон, и предложил свою руку. Не долго думая, я приняла предложение, и вышла вместе с ним на танцпол. — Умеешь танцевать? — Спросил этот нахал.

— По лучше некоторых. — И улыбочку не забыла включить, от уха до уха. А когда Шон начал смеяться, я «случайно» наступила ему на ногу. Надо отдать должное, хоть он и почувствовал это, вижу не подал.

Мы кружилась в танце. Музыка уносит меня в свой, нереальный и заманчивые мир. Я вспомнила, как танцевала с братом. Как отдавала ему все ноги, когда только училась, и какой волшебный был миг, когда на более я танцевала с ним. Мы брат великолепный танцор, с ним танцевать одно удовольствие.

Но Шон у до него далеко. Сейчас я просто наслаждались моментом счастья. Это великолепное чувство, когда музыка уносит тебя, когда телом движет душа, и уносит в мир ярких цветов и красок!

Сначала я танцевала с Шоном, потом с другими студентами мужского пола. Даже с директором и магистром Нобу! В какой-то момент меня в танец снова увеличить Шон. Мы танцевали танго. Танец близости и страсти, мой любимый танец! А потом я почувствовала на себе какой-то взгляд. Повернула голову, и увидела, как Лонг наблюдает за нашим танцем. Уж не знаю, что на меня нашло, то ли настроение игровое, то ли три бокала шампанского ударили мне в голову, но я показала язык. Как маленькая девочка! Засмеялась, и продолжила наслаждаться танцем.

Все было замечательно. Танец подходил к концу, но тут у меня начала болеть голова. Сначала почти незаметно. Потом сильнее, как бы говоря мне, что бы я обратила на это внимание. Потом ещё сильнее, и сильнее, пока от боли не начало темнеть в глазах, и я не начала кричать. В голове словно что-то взрывалось, заживало, и снова взрывалось. Боль была невыносима.