Величайший подарок

Городок, вытянувшийся по холму, сверкал цветными рождественскими огнями. Но Джордж Пратт их не видел. Перегнувшись через металлические перила моста, он угрюмо уставился на черную воду. Течение кружило и клубилось, как жидкое стекло, и время от времени льдинка, оторванная от берега, проскальзывала вниз, чтобы ее тут же поглотила тень под мостом.

Вода выглядела парализующе холодной. Джордж размышлял, как долго сможет прожить в ней человек. Загадочное черное стекло воды очаровывало. Он перегнулся еще дальше через перила…

— На твоем месте я бы этого не делал, — тихо произнес кто-то рядом.

Джордж раздраженно обернулся к невысокому человечку, которого никогда раньше не видел. Незнакомец был толст, уже далеко не молод, его круглые щеки розовели в зимнем воздухе, будто он недавно побрился.

— Не делал чего? — угрюмо спросил Джордж.

— То, что ты задумал.

— Откуда вам знать, что я задумал?

— Ну, много знать — это наша работа, — не смутившись, ответил незнакомец.

Джордж задумался, кем же мог работать человек, принадлежащий к самому обычному типу маленьких людей, которых и не заметишь в толпе. Если только вы случайно не встретитесь с его ярко-голубыми глазами. Такой добрый и искренний взгляд вы уже не сможете забыть. Ничто больше в нем не привлекало внимания. Он был одет в побитую молью меховую шапку и поношенное пальто, туго натянутое на большом животе. В руках мужчина держал небольшой черный саквояж. На докторский не похож — великоват, да и форму не держит. Комплект образцов торгового агента, решил Джордж с отвращением. Вероятно, парень из тех торговцев, которые шляются вокруг и суют свой маленький острый нос в чужие дела.

— Похоже, будет снег, не так ли? — сказал незнакомец, оценивающе взглянув на пасмурное небо. — Будет хорошее белое Рождество. В наши дни это большая редкость, как и многое другое, — он повернулся к Джорджу. — Теперь у тебя все в порядке?

— Я… конечно, все в порядке. С чего вы взяли, что со мной что-то не так? Я… — Джордж замолчал перед тихим пристальным взглядом незнакомца.

Коротышка покачал головой.

— Знаешь, ты не должен думать о таком и в канун Рождества, и в остальное время. Подумай лучше о Мэри… и о матери…

Джордж открыл рот, чтобы спросить, как этот парень мог узнать имя его жены, но тот опередил вопрос.

— Не спрашивай меня, откуда я это знаю. Знать все — моя работа. Вот почему я пришел по этой дороге сегодня вечером. Хорошо, что я успел, — он посмотрел вниз, на черную воду, и вздрогнул.

— Ну, если вы так много обо мне знаете, — сказал Джордж, — назовите мне хотя бы одну причину, почему я должен жить.

Коротышка издал странный смешок.

— Ну, ну, не может быть все так плохо! У тебя есть работа в банке. И Мэри, и малыши. Ты здоровый, молодой и…

— Да меня тошнит от этого! — воскликнул Джордж. — Я застрял здесь, в этой сточной канаве жизни, делая одну и ту же тупую работу день за днем. У других людей жизнь полна впечатлений, а я — я просто провинциальный банковский служащий, которого даже не взяли в армию! Я никогда не делал ничего действительно полезного или интересного, и похоже, уже никогда не сделаю. С таким же успехом я мог быть мертвецом. Да даже лучше, если бы я был мертв! Иногда мне хочется жить, но в самом деле лучше бы я никогда не появлялся на свет!

Коротышка стоял, глядя на него в сгустившихся сумерках.

— Что это ты сказал сейчас? — мягко переспросил он.

— Я сказал, что хочу никогда не рождаться, — твердо повторил Джордж. — Я действительно этого хочу.

Розовые щеки незнакомца пылали от возбуждения.

— Боже мой, это замечательно! Ты сам нашел выход! Я боялся, что с тобой будут неприятности. Но ты сам все решил. Ты хотел бы никогда не рождаться. Отлично! Считай, тебя нет!

— Что вы имеете в виду? — зарычал Джордж.

— Ты не рождался. Только это. Ты не рождался. Здесь тебя никто не знает. У тебя нет обязанностей — нет работы, нет жены, нет детей. Да что я, у тебя и матери нет. Конечно, откуда бы. Все твои беды позади. Рад сказать, что твое желание было официально удовлетворено.

— Чушь! — фыркнул Джордж и отвернулся.

Незнакомец побежал за ним и схватил за руку.