Великаньи забавы - страница 6

— Бобка, Бобка!

На яру послышалась возня. И сверху свалился пёс — вся морда в земле: мышей ловил. Уставился жёлтыми глазами, навострил уши.

— Служи! — приказал Витька.

Пёс послушно сел на задние лапы.

— Где болтался без спросу?..

Бобка скулил и вытягивал морду, стараясь лизнуть в лицо своего строгого хозяина. А поплавок — ныр-ныр! — и исчез под водой.

«Гав, гав, гав!» — отрывисто тявкнул Бобка. Рыбаку и невдомёк.

— Эх ты, глупый пёс, пустолайка!..

В это время удилище как хлопнет по воде и заходило из стороны в сторону.

Витька бросился к удочке.

— Водом, водом тяни, а то сорвёшь! — крикнул Андрейка.

Куда там! Витька на радостях как оглох. Напрягся и что есть силы рванул удочку! В лучах солнца сверкнула огромная рыбина.

— Сом! — не помня себя от радости, заорал он.

А удилище — трык! — и сломалось. Рыбина шлёпнулась в осоку рядом с берегом. Витька, не раздумывая, бухнулся в воду.

— Врёшь, не уйдёшь! — вопил он.

Бобка по берегу носится, заливается лаем. Андрейка через озеро советы подаёт:

— В глубину, в глубину не пускай!

А сом вильнул хвостом — и в сторону. Витька рванулся сгоряча за ним, да что толку — ушла рыбина.

Чуть не заплакал горе-рыбак. Но и сому тоже не весело: куда с крючком в губе да с обломком удилища подашься? Залёг поблизости на травянистом дне — удилище сразу же и всплыло.

Это было так неожиданно, что Витька глазам не поверил. Поморщился даже. Но нет, обломок тот самый, как поплавок на волнах покачивается. А сом, решив, что он в безопасности, неторопливо двинулся вдоль берега. Палка за ним то торчком встанет, то винтом покружится, а то и вовсе под воду нырнёт.

Витька застыл, следя за уходящей добычей.

— Андрюш, — прошипел он, показывая пальцем по направлению удилища, — со-о-ом!..

^{>_{>Витька застыл, следя за уходящей добычей.}}

Андрейка тоже знаками ответил — вижу, мол, но развёл руками: что тут поделаешь? Зайти в воду — испугаешь, а так не дотянешься.

Но Бобка, верный пёс Бобка, рассудил по-своему. Его часто посылали в воду за разными предметами, приучая брать подбитых уток. Жест своего хозяина он понял как приказание принести палку — и молнией метнулся в воду.

Рыбаки не успели и опомниться, а пёс уже плыл по середине озера — в зубах обломок держит и бьёт лапами так, что брызги столбом.

— Бобка, держи его, умница! — закричал Витька.

Бобке хочется взвизгнуть, да нельзя: палку выпустишь. И плыть трудно — сом, как гиря. Но на помощь ему спешат ребята, сажёнками разрезая озёрную гладь…

Андрейка то натягивал, то отпускал немного леску. И лишь когда показалась широкая глянцевая спина с острым плавником, он быстро и ровно потянул леску на себя. Сом, почуяв берег, опомнился, рванулся вправо, влево… «Р-р-ррр!..» — угрожающе зарычал Бобка.

— Быстрей, быстрей! — торопил Витька. Ему казалось, что сом снова уйдёт.

Но рывки становились всё слабее. Последнее усилие — и добыча на берегу. Ребята с размаху шлёпнулись на рыбину, больно столкнувшись лбами. Но тут уж не до боли.

— Неси скорей прут! — крикнул Андрейка.

Продев гибкую лозину через жабры, друзья облегчённо вздохнули.

— Теперь не вырвется, — сказал Витька.

Но Андрейка на всякий случай затянул концы прута ещё узлом.

— Так надёжнее, — пояснил он.

Лежит сом на траве, здоровый, пятнистый, словно сапог потёртый. И хотя радости ребят не было предела, они важно молчали: какой же стоящий рыбак позволит себе восхищаться удачей? Попалась — ну и что тут особенного? Бобка, по-видимому, не знал этого сурового правила и выражал восторг самым несуразным образом: то носился, визжа и лая, то прыгал, тычась носом куда попало… Встряхивался так, что во все стороны летели брызги и мокрый песок.

— Цыц! — прикрикнул Витька и, не в силах оторвать взгляда от рыбы, сказал: — Пожалуй, килограмма два будет.

— Все три вытянет, — приподнял сома Андрейка.

Сома несли вдвоём — голова у одного в руке, а хвост у другого.

— Вот это улов! — восхищались встречные. — Молодцы, ребята!

Они не знали, что главным героем рыбалки был скромно трусивший позади Бобка.

Пурга была на исходе. Снеговые волны — заструги — уже застыли. Только над самыми высокими чуть вихрилась позёмка. Пурга, наверное, была последней.