Великая Испанская империя - страница 15
В составе королевского «кабинета» присутствовали и другие важные чиновники и советники; прежде всего следует назвать Фернандо, третьего герцога Альбу>93. В 1559-м Альбе исполнилось пятьдесят два года. Он достиг могущества в правление императора Карла, который после победы при Мюльберге стал считать герцога единственным заслуживающим доверия полководцем и попросил его стать майордомо королевского двора; эту должность он сохранил при Филиппе, и она позволяла ему эффективно управлять двором. Кроме того, Карл поручил Альбе ввести при дворе строгий бургундский церемониал, и герцог преуспел и здесь, хотя сам эту затею не одобрял. У Альбы всегда были хорошие итальянские связи, поскольку его дядя Педро, маркиз Вильяфранка, многие годы являлся вице-королем Неаполя, а дочь Педро Леонора вышла замуж за Козимо де Медичи, первого великого герцога Тосканы. Другой дядя Альбы, Хуан, занимал кардинальскую должность в Риме.
За Альбой закрепилась слава непреклонного аристократа, который никогда не избегал жестких решений, и он в полном соответствии с этой репутацией посоветовал королеве Екатерине Французской в 1565 году казнить всех вожаков-протестантов. Он и вправду отличался суровостью нрава, но у герцога было не отнять и многих человеческих качеств. Насколько известно, он разделял с простыми солдатами все тяготы армейской жизни, а потому в войске его любили. Он водил дружбу со многими шалопаями, вроде придворного и мемуариста Энрикеса де Гусмана. В молодости Альба был другом, а также покровителем Гарсиласо де ла Веги, поэта куртуазного рыцарства, который вывел герцога (не слишком лестно) в образе пастуха Альбанио в своей второй эклоге>94. В пожилом возрасте Альба умело сочетал достойное величие и невозмутимую неформальность, скажем так, духа.
Детство самого Альбы было необычным, ибо его отец дон Гарсия погиб (со славой) при Гельвесе в Северной Африке в 1510 году, и мальчика воспитывал дядя Фадрике, второй герцог Альба. Наставником мальчика был поэт Хуан Боскан Альмогавер (Жуан Бош), близкий друг Гарсиласо де ла Веги. Выполненный Бошем перевод «Придворного» Кастильоне [18] оказался одной из важнейших книг в Испании эпохи Возрождения, и эта книга оказала сильное влияние на будущего герцога. Кроме того – и это удивительно для испанского аристократа, – Альба владел несколькими иностранными языками, знал итальянский и латынь и мог изъясняться на немецком и на французском. Еще он выделялся среди знати своими познаниями в искусстве>95. Подобно своему господину, Альба был библиофилом, и в его переписке встречаются упоминание о подаренной Библии, а также о картине с изображением архангела Гавриила. В 1570-х через Альбу проходила большая часть королевской корреспонденции с Нидерландами. В 1580 году он заявил, что труд королевских секретарей должен хорошо оплачиваться во избежание коррупции>96.
Среди прочих советников 1560-х годов необходимо упомянуть кардинала Диего де Эспиносу, прибывшего из города Лас-Посадас в окрестностях Сеговии и происходившего из знатного, но обедневшего рода. Он родился в 1512 году, много лет состоял в различных судебных советах, а затем сделался аудитором инквизиции в Гранаде и главой Королевского совета (1565). В последующие несколько лет многим казалось, что при дворе все вращается вокруг фигуры высокомерного Эспиносы. В 1568 году он стал великим инквизитором. Король возвысил Эспиносу, поскольку тот доказал свою полезность, хотя бывал неучтив и хамоват со знатными персонами. В 1572 году он умер от апоплексии, завещав Филиппу своего умелого секретаря Матео Васкеса.
Васкес оставался главным секретарем Филиппа на протяжении большей части последних лет жизни короля. Он не обладал смелым воображением и не испытывал тяги к новизне, зато полностью справлялся с возложенными на него обязанностями и потому идеально подходил своему монарху. Придворную жизнь он начал капелланом Кастильского дома, прежде чем перейти на службу к Эспиносе. После смерти Эспиносы Васкес написал в 1573 году сугубо практичное письмо королю. «Создается впечатление, будто у Вашего Величества вовсе нет секретаря, хотя налицо множество бумаг, которые подлежат прочтению или составлению. Это ремесло сулит огромные затраты времени и приложение немалых сил, а потому мы должны опасаться ущерба здоровью, коим чревато сие ремесло для большинства людей, что имеют дело с бумагами». Далее Васкес предлагал себя как человека, который в состоянии справиться со всей входящей корреспонденцией, адресованной королю. Тем самым, уверял он, удастся избежать повторного прочтения для изрядного количества документов. Васкес прибавлял, что будет докладывать королю о любых предложениях, содержащихся в письмах, а также записывать ответы Филиппа и отсылать обратные письма.