Великая магия - страница 15
Оставьте мужское самолюбие. Пусть оно пребывает в иллюзиях.
Пауза.
КАЛОДЖЕРО(которому все уже надоело). О чем вы разговариваете? Одним словом, что здесь происходит?
Оба молча переглядываются.
БРИГАДИР(реагируя на фразу Калоджеро, почти вызывающе). Что здесь происходит? И это вы спрашиваете у меня?
КАЛОДЖЕРО(удивленно). А у кого же еще, как не у вас?
БРИГАДИР(рассерженно и почти обижено словами Калоджеро). Замолчите вы… Понятно? Постарайтесь сохранять спокойствие и поставьте две достойных свечки святому Дженнаро, который смилостивился над вами и не допустил, чтобы эти четверть часа превратились для вас в нечто страшное.
Калоджеро стоит окаменев.
Продолжает.
Профессор здесь вправе предъявить вам полновесное обвинение за клевету. Я со своей стороны смог бы отвести вас в участок, где вы просидели бы пару ночей в камере предварительного заключения, за то, что вы осмелились ввести в заблуждение представителя закона.
КАЛОДЖЕРО(широко раскрывая глаза). Я?.. Я?!..
БРИГАДИР(еще более строго). Вы!.. Вы!.. Вы!.. Вы!.. Когда жалуетесь, вы должны знать на что вы жалуетесь, особенно, тогда, когда обращаетесь к защите закона. Когда мне говорят, что совершена кража или преступление, нужны факты… факты, чтобы привести в действие Закон. Документы!.. Неопровержимые доказательства! Если вы приходите ко мне и заявляете, что убита ваша жена, вы должны показать мне ее мертвой. Если вы мне говорите, к примеру… моя жена исчезла, так как она убежала с другим человеком и вы мне сообщаете место, где они находятся, я иду туда и их арестовываю. Можете ли вы мне все это сообщить? Можете ли вы мне заявить об этом в письменной форме и подтвердить это вашим почтенным именем?
КАЛОДЖЕРО(искренно). Нет! Сто раз — нет!
ОТТО. А в таком случае, какова моя роль в этом деле? Речь шла об опыте, об иллюзии…
БРИГАДИР(продолжает, обращаясь к Калоджеро). Вы же сами должны закончить его, святая дева! Вы сами за все в ответе! Как говорят, грязное белье стирается дома. Если вы хотите вызвать прачку, вызывайте же ее, но в таком случае белье придется вывесить вне дома… Не так ли?
Обращается к профессору, подмигивая ему.
Всего хорошего, профессор, мое вам почтение!
В это же время, замедляя шаг, он обращается к Калоджеро.
Некоторые иллюзионные трюки, уважаемый синьор, требуют мужества!
Обращаясь к агентам.
Пошли, ребята!
Выходит в сопровождении агентов.
КАЛОДЖЕРО(после длительной паузы медленно садится, едва слышно говорит). Я понял!..
Отто со своего места смотрит на него взглядом, исполненным безграничной жалости.
В слезах повторяет.
Я понял… Я все понял…
ОТТО(мягко подходит). Нельзя так, синьор ди Спельта! Как вы полагаете, что вы поняли? Мне действительно очень жаль… Я не думал, что вы так вошли в игру…
КАЛОДЖЕРО(недоверчиво). В какую игру?
ОТТО(просто). В один из опытов, которые я демонстрирую публике здесь в саду во время моего представления… Я, обладающий внутренним зрением, третьим глазом, я лишь остановил в твоем мозгу укоренившийся атавистичный импульс и дал твоему мышлению мнемоничные образы, которые в свою очередь дают тебе вместо действительных вещей, определенные ощущения, которые могут быть определены как явления чисто атавистичного сознания: время!
КАЛОДЖЕРО(подозрительно). Что вы мелете?
ОТТО. Твой моральный кризис может окончиться крахом, который в один прекрасным момент отправит тебя на тот свет. И потому я вынужден предать гласности свой профессиональный секрет и сделать тебя сообщником своего внутреннего зрении, третьего глаза, оставив тебя в игре до конца, потому что любой опыт такого рода, будучи начат, может определить конец игре лишь тогда, когда сам субъект поймет его суть и сможет сам посмеяться над ним. Слушай меня! Веришь ли ты, что время проходит? Но это неверно. Время — это абстракция. Если бы люди не были организованными в этом мире, как смог бы ты найти с ними общий язык? Если бы любой из нас жил бы в мире без обязательств, без дел, я хочу сказать — примитивной жизнью, то так же существовал бы, не осознавая это. Отсюда — время — это ты!
КАЛОДЖЕРО. Я?
ОТТО. К примеру, что должен ожидать несчастный, приговоренный к тридцати годам каторги, чтобы вновь очутиться на свободе?