Великие Древние - страница 22
Капитан управления полиции с удивлением и тревогой смотрел на меня, пока меня закутанного в смирительную рубашку усаживали в машину. Потом я написал свои показания об окончании расследования, которое, безусловно, закончил. Прочитав мои каракули, было принято решение поместить меня сюда, в эту клинику. Но здесь я чувствую себя на удивление спокойно. И меня не пугают по ночам крики пациентов в запертых палатах, мне уютно в своей тихой камере, ибо я знаю, что такое настоящий ужас и знаю, что он далеко от меня.
И хотя мне сняться кошмары, и по ночам я просыпаюсь в холодном поту, я твердо знаю, что это сон. Иногда мои обожженные руки болят под утро, но вспоминая сумасшедшего Смита, понимаю, что мне повезло гораздо больше, и начинаю смеяться. Смеяться от радости, что остался жив, что не лежу сейчас в адской пустыне, и мои внутренности не пожирает кошмарное чудовище, Великий Древний Й-голонак, дремлющий и ждущий своего часа, чтобы обрушиться злобным кошмаром на все человечество.
Радуюсь, что никогда больше я не увижу эту зловещую лампу безумного араба, открывающую врата в проклятые миры, населенные чудовищными демонами, правившими когда-то на Земле в незапамятные времена еще задолго до появления на ней первого человека.
Возвращение каменного ужаса
«…Хозяева в каждом мире разные. Некоторые из них являются только порождением смертельного ужаса. Они кошмарные, но реальные, и представляют крайний ужас для непосвященных, и чудесное совершенство для избравших путь поклонения Им…»
Вступление из Пнакотических рукописей
Пролог
На возвышенности стоял человек в длинном дождевике и наблюдал за морским горизонтом в бинокль, пытаясь разглядеть воспаленными от бессонницы глазами исчезнувшее три дня назад рыболовное судно. Время шло, зловещие мысли роились в голове Аарона Джонсона. Он напряженно думал. Вчера был сильнейший шторм, сопровождавшийся слабыми подземными толчками. Как будто земля и небо корчились в предсмертных судорогах…
Баржа «Королева Виктория» была единственной посудиной, предназначенной для выхода в океан. Это огромное ржавое корыто, оснащенной мощным двигателем и в насмешку названное так величественно, имело водоизмещение около двух тысяч тонн. Сделана была еще лет тридцать назад, и перешла по наследству от стариков к молодым. В плавание на ней отправилось семеро бывалых рыбаков во главе с капитаном Джеком Аткинсом, настоящим морским волком, шестидесяти лет отроду. Судно вышло в пять часов утра 5-го августа 1949 года и отсутствовало уже ровно трое суток.
Рыбацкая деревня, в которой родился и вырос Джонсон, промышляла рыбной ловлей и располагалась у самого побережья океана, а ближайший город – Ньюбэрипорт находился в пятидесяти милях к северу. Раз в месяц из города приезжали представители торговой компании на двух грузовиках забрать замороженную рыбу и рыбные консервы по фиксированной цене.
Деревня насчитывала всего лишь пару десятков домишек, рыбный склад, на котором и перерабатывали рыбу, а также несколько заброшенных сараев. Помимо вышеупомянутой баржи, на причале имелось несколько шлюпов, для вспомогательной ловли и вытягивания сетей. Еще имелся один легковой автомобиль для связи с внешним миром, на котором желающие ездили в город за всем необходимым.
Тем временем, поднявшись на небольшую возвышенность, располагавшуюся над деревней, Аарон возобновил осмотр горизонта. Была низкая облачность, накрапывал мелкий дождик, и море было затянуто грязно-серым туманом. Впрочем, он не был особо густым и понемногу рассеивался. Немного странным было то, что ни одной чайки поблизости видно не было. Не было слышно даже их криков, несмотря на то, что практически круглые сутки их голоса не смолкали. Эта тишина в воздухе казалась какой-то неестественной, как будто должно было произойти что-то неминуемое.
Внезапно в пелене тумана мелькнуло что-то черное. Чернота с каждым мгновением начала увеличиваться, и Джонсон понял, что его ожидания, наконец, увенчались успехом. Это была «Королева Виктория», возвращающаяся, словно из далекого прошлого. Аарон громко и радостно крикнул нескольким своим товарищам внизу. Те побежали к причалу, а Джонсон еще раз вскинул бинокль. Всмотревшись в приближавшуюся баржу, радости в нем поубавилось.