Великий лесоруб Поль Баньян - страница 2
Страна была ещё молодая, и надо было валить деревья, чтобы строить дома для первых поселенцев, то есть для тех, кто приехал из Европы, чтобы жить в Америке. На высокие мачты быстроходного парусного флота тоже требовался стройный лес. А фермерам нужно было ставить амбары и изгороди. Когда же появились железные дороги, понадобились брёвна на шпалы. Самое крепкое дерево шло на крепления в угольных шахтах.
Но больше всего леса изводилось на зубочистки, ибо любимой едой американцев стал бифштекс с луком из жёсткого мяса длиннорогой техасской коровы. Да, да, тот самый бифштекс, который нечаянно изобрёл Поль Баньян.
В лагерь лесорубов Поль пришёл одиннадцати лет. Лесорубы с радостью приняли Поля. И хотя Поль был ещё совсем мальчишкой, деревья рубить он умел не хуже самого сильного из них. Раз-два, раз-два, и сосна толщиной в тридцать три обхвата уже лежала на земле. А какой запах шёл от свежих щепок! Капли смолы горели на солнце словно молодой мёд.
Поль сразу свёл дружбу с семёркой лесорубов и ходил в лес валить деревья всегда вместе с ними. С тех пор про них так и говорили: «Поль и его Славная Семёрка».
Когда Поль подрос, кроме Славной Семёрки, у него завелось ещё три закадычных друга: Джонни Чернильная Душа, Пышка-Худышка и Оле Большой.
Джонни Чернильная Душа был счетоводом. Чтобы вести учёт поваленным деревьям, он сделал ручку из ствола большого дерева. Джонни был мастером складывать и вычитать. И даже умножать. Это он придумал таблицу умножения!
Повара Пышку-Худышку так в насмешку прозвали — Пышка-Худышка. Уж очень он любил печь пышки — круглые, румяные, с корочкой, — а от пышек, сами знаете, худышкой не станешь.
С Полем они всё время спорили. Поль говорил, что для того нужна хорошая стряпня, чтобы лесорубам веселей работалось. А Пышка-Худышка стоял на своём: мол, нет, для того надо веселей работать, чтобы съесть всё, что он настряпает.
А вы как считаете?
С самого начала, когда Пышка-Худышка только нанялся поваром в лагерь лесорубов, у него была одна забота: где взять такую сковороду, чтобы напечь вволю пышек для Поля, его Славной Семёрки, а также ещё для трёхсот богатырей-лесорубов.
На маленьких сковородках пышкам было тесно, и они получались сплюснутыми с боков. Лесорубам это, конечно, не нравилось. Пышкам полагается быть пышными.
Словом, нужна была сковорода большая, как круглая лесная поляна. Пышка-Худышка позвал на помощь Джонни. Джонни Чернильная Душа вычертил такую сковороду, а Оле Большой — он был кузнецом — выковал её. Молодец этот Оле!
Только одно было неудобно: такую большую сковороду Пышка-Худышка никак не мог смазать маслом. И Поль посоветовал ему пригласить команду из семнадцати мальчишек. Они привязали к подошвам ломти сала и катались по сковороде, как на коньках, смазывая её хорошенько.
Когда пышки бывали готовы, Пышка-Худышка спешил раздать их лесорубам, пока они были ещё горяченькие. И тут ему опять помогала команда мальчишек. Он раздал им ролики и научил быстро проезжать по столу и сбрасывать каждому лесорубу на тарелку по горячей пышке.
Но вот беда, мальчишки легко могли угодить под чью-нибудь вилку или, что ещё страшней, под нож лесоруба. Приходилось лесорубам есть теперь пышки с оглядкой.
Что и говорить, Поль был славным лесорубом, и всё-таки он никогда бы не срубил столько деревьев, если бы у него не было верного помощника — Голубого Быка по кличке Малыш.
Одни говорят, Малыш так и родился голубым, а другие — что он посинел, проведя ночь на дворе, когда шёл голубой снег.
То была знаменитая Зима Голубого Снега. И выпало его видимо-невидимо. А когда голубой снег растаял, потекли потоки синих чернил. Тут кое-кто и решил, а не записать ли синими чернилами все эти истории, какие вы сейчас слышите. Вот откуда взялись сказки-небылицы про Поля Баньяна и его друзей.
Так это или нет, утверждать не берёмся, но верно одно: когда после Зимы Голубого Снега пришла весна, Поль Баньян и привёл в лагерь лесорубов Голубого Быка. А случилось всё вот как.
Голубой снег повалил ещё с вечера. Поль прожил на свете ни много ни мало семнадцать лет, несколько месяцев и три дня, но сроду не видел такого голубого снега. Да и никто не видел и, наверное, не увидит, если только он не выпадет когда-нибудь ещё раз.