Великий Моурави 5 - страница 45
Исфахана или не пришлют скоростного
гонца с повелением шаха, что делать дальше. В заключение Шадиман выразил
надежду, что шах Аббас не замедлит
напомнить султану о его договоре с могучим Ираном и потребует не вторгаться в
Картли-Кахети. Выяснилось, что то же
самое полагали Хосро и Иса-хан.
Довольные друг другом, хитрецы взошли на первую стену крепости
полюбоваться заходом солнца. Как ни были
озабочены вершители дел Восточной Грузии, они не забыли о роскошном обеде,
устраиваемом гостеприимным Иса-ханом
своим единомышленникам.
В большом зале для еды уже ждали гостей плясуны и фокусники. Музыканты
тихо коснулись струн.
Под шум взлетающих разноцветных палок, тут же превращающихся в струи
фонтана, любуясь причудливыми
цветами, вспоминал Шадиман свои беседы с князьями Квели Церетели или
Джавахишвили, как отзвуки далекого детства.
Вместе с веком вырастали говоруны, полководцы, стяжатели славы и
богатств, покорители пространств и
властелины душ. Старинных средств борьбы уже явно не хватало. Приходилось
изощряться, с двойной ловкостью
подмешивать к золоту яд, удары незримого меча направлять лишь в сердце,
усложнять ходы лабиринтов, доводить до
совершенства мастерство строить козни.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Возлежа на мраморной скамье, окутанной нежно-молочным паром, Зураб
блаженствовал, ему казалось, что он
парит в облаках, нависших над высотами Ананури.
Из пасти медного льва падали капли, и на темно-зеленой воде расходились
круги, рождая у Зураба земные
желания. В сладостной полудреме он представлял, как приятно было бы увидеть в
бассейне не своенравную Нестан-
Дареджан, - ибо для царевны это непристойно, а целомудренную Магдану, - ибо для
дочери Шадимана лучшего не
придумаешь: "Магдана! Нагая! Соблазнительная!" Он вглядывался в зыбкие водяные
круги, надеясь в них увидеть
чарующий овал женского лица, украшенного серьгами с жемчужными подвесками,
изъятыми из ларца князя Шадимана
Бараташвили. И сразу же жгучая ненависть охватила его. Он вскинул руку, словно
намереваясь схватить князя за горло, но
коснулся воды, сплюнул и перевернулся на другой бок. Перед ним фонтан вздымал
струю, узкую, как меч. Это сравнение
пришлось по душе Зурабу, он опрокинулся на спину и, созерцая матовый свод, скупо
пропускающий свет в "оазис
очищения", стал обдумывать новый девиз, который собирался вырезать на клинке:
"Мой меч - моя совесть!".
Терщик некстати оборвал думы Зураба, - дернув его за уши и прищемив
пальцами нос, он еще раз надул бычий
пузырь, подпрыгнул, как акробат, и изо всей силы ударил пузырем по упругим
плечам. Зураб от удовольствия фыркнул,
снова перевернулся на бок, играя мускулами, будто вылитыми из бронзы, и
предоставил терщику возможность
выворачивать ему руки, ноги, вертеть голову, плясать на спине, мять живот и
окатывать от лба до пят зеленоватой серной
водой.
Дышать становилось все легче, будто пригубил чашу с живительным
эликсиром. Безжалостная расправа
возвращала мыслям гибкость, а застывшему телу, как в эллинском мифе, энергию, а
главное - ничуть не мешала
действовать и распоряжаться. И Зураб то и дело вызывал телохранителя, отдавая
распоряжения, которые вмиг исполнялись
арагвинцами, заполнившими предбанник. Несколько раз телохранитель сам появлялся
в купальме и сообщал, что
нетерпеливый Хосро-мирза многократно присылал за арагвским князем, что Иса-хан
удивлен его отсутствием. Зураб
ухмылялся, он было хотел уже отдать новое повеление, но как раз в этот миг
терщик довольно бесцеремонно швырнул
князя в малый бассейн под серную воду, льющуюся через трубу непосредственно из
подземного источника.
Зураб облегченно вздохнул и оглядел мозаичные бело-синие стены и
конусообразный свод. Скрипнула дверь, и на
мраморные плиты ступила тяжелая нога телохранителя.
- Благородный князь! Миха прискакал из Ананури. Как изволил приказать,
уже послал за ним.
- Пусть войдет сюда в доспехах Адама! - Зураб захохотал, подмигнул
арагвинцу и дружески наградил его
подзатыльником.
- Страже тоже прикажи снять с тела избыток грязи. Терщиков возьми,